Кометчики

— Мне уйти? — прошептал он.

Она поглядела на него, хмуро улыбнувшись.

— Можешь оставаться, — сказала она. — Придет день, и ты станешь Хранителем Мира. Хотя здесь мало что можно увидеть. — Она поглядела на безвредные, казалось бы, предметы на столике. — Ты можешь смотреть тысячу раз, однако так и не узнаешь тайны, — добавила она, — потому что управление АККА более чем наполовину психическое.

Она снова была занята. Со сноровкой, говорившей о долгой практике, она отвинтила колпачок с авторучки и, сняв два крошечных первичных диска с нижней части корпуса часов, соединила их с ней. К механическому карандашу, рабочие части которого послужили прекрасными креплениями, она присоединила маленькое, странного вида сооружение. Платиновая цепочка украшения, видимо, служила электрическим проводником, а кнопка авторучки могла действовать как выключатель.

Боб Стар посмотрел на все это и недоверчиво прошептал:

— Эта маленькая штуковина… — это все?

— Это все, что ты видишь. — Ее прекрасные глаза вновь взглянули на него, брови нахмурились под тяжестью задачи. — Это маленькое устройство — всего лишь рычаг. Сила, которая его приводит в движение, — психическая. Принцип, по которому это действует… — Она сжала бледные губы. — Принцип — секрет.

Боб покачал головой, глядя на маленький прибор.

— Ты хочешь сказать, что уничтожила Луну, когда пришельцы из космоса построили на ней крепость, с помощью вот этого?

— С рычагом подобного рода. — Она посмотрела на Джона Стара, и он благоговейно улыбнулся ей, словно они опять пережили то страшное мгновение. — Я сделала его из механизма медузиан, обломка разрушенного Зеленого Холла и сломанной игрушки.

Боб Стар, изумленный, придвинулся ближе.

— Кажется невозможным, что ты можешь уничтожить что-либо такое огромное, как комета, с помощью этой штучки.

— Размеры не имеют значения, — ответила она тихо. — Как и расстояние. Это маленькое устройство, которое ты видишь, — всего лишь рычаг, не забывай, посредством которого сила может быть приложена к любому объекту во вселенной. — Она взглянула вверх, все еще хмурясь. — Эффект — фундаментальное, абсолютное изменение кривизны пространства, что приводит материю и энергию к невозможному абсурду.

Боб Стар мгновение молчал, не двигаясь и не дыша.

Он откинулся в кресле, изумленно вздрагивая и глядя на хмуро улыбающуюся женщину. Она не была больше его матерью, а кем-то странным и ужасным, как, наверное, сами кометчики. Лицо ее светилось тихой бесстрастной сосредоточенностью.

— Мама… мама, — прошептал он хрипло, — ты словно… словно богиня.

Казалось странным, что она услышала его, будучи совершенно отвлечена. Однако она повернулась к нему и сказала:

— Быть богиней, Боб, — это одиночество.

Она отвела глаза. Несколько секунд она работала молча, устанавливая устройство. Но неожиданно она опять оторвалась от него, чтобы взглянуть на сына.

— Боб, есть еще одна вещь, которую ты должен знать, поскольку ты избран следующим Хранителем. Причина того, что Хранитель должен быть только один, — причина и того, что тайна должна быть тайной и для тебя, до тех пор, пока врачи не решат, что я больше для этой цели не гожусь.

Он кивнул, затаив дыхание и ожидая.

— Пользуясь тем же термином, скажу, что здесь только один принцип.

— Что? — У него перехватило дыхание. — Я не понимаю.

— Принцип только один. Это не буквальное утверждение, однако точка опоры только одна, и это все, что я могу тебе сейчас сказать. Ты должен понять лишь одно: если два человека знают тайну и пытаются одновременно применить свои рычаги, ни у одного из них не получится. Если бы мы с тобой независимо друг от друга попытались это сделать, то ни у тебя, ни у меня не было бы успеха.

— Я понял. — Побуждаемый, внезапным позывом, он быстро двинулся к ней.

— Что с тобой? — резко спросила она. — Ты мне скажешь потом.

— Тебе плохо, мама?

— Ничего болезненного. — Серые глаза снова поднялись, блестя сосредоточенностью, которой он не мог понять. — Ты поймешь, что знаниями нельзя разбрасываться там, где это может быть небезопасно.

— Ты хочешь сказать… — Он знал, что она имела в виду, но неожиданно не смог сказать этих слов. — Ты боишься?

Она медленно покачала головой. К его изумлению, она улыбнулась.

— И не думала, — тихо прошептала она. — И ты не будешь, после того, как побудешь с мое Хранителем Мира. Я думаю, что сегодня обязанности Хранителя Мира могут показаться тебе страшным наказанием. Однако наступит время, когда ты увидишь, что есть самое почетное, и великое вознаграждение за нашу особую службу.

— Я… я этого не увижу. — Ожидающие его обязанности вокруг показались ему огромными и страшными, и он вновь почувствовал себя ничтожеством. — Но… я прошу прощения, мама. — Он протянул руку, чтобы коснуться ее руки. — Я прошу прощения, что был вспыльчив и вынудил тебя оставить меня здесь.