Комэск

Счастливый Северов вышел, чтобы начать приятную процедуру сборов в дальнюю дорогу. Для начала Олегу отдали плотно набитый и хитро завязанный вещмешок. Развязав замысловатый узел, летчик с изумлением обнаружил свои швейцарские часы и бритвенные принадлежности, а также коробочку с орденами, вторую награду он так и не успел прикрутить. Затем Северов пошел получать одежду, и здесь его ждало жестокое разочарование. Обмундирование было чистым, но старым, солдатским. Кубики на петлицах пришлось нарисовать химическим карандашом. Вместо сапог он получил ботинки с обмотками, шинель была старой, да еще и обрезанной. А в этой шапке, наверное, еще кто-то из декабристов шел пешком из Санкт-Петербурга в Забайкалье. Рукавицы дали также старые, солдатские, с указательными пальцами. В общем, обрядили так, что можно идти прямо на паперть за милостыней – настоящий бомж. Белье, к счастью, выдали теплое, иначе зимой на морозе в такой одежке долго находиться без риска здоровью нельзя.

Северов простился с медиками, заглянул к особисту и Васе Пильченко. Последний с энтузиазмом ожидал протез. Олег пожелал ему удачи. Борис Полевой еще не написал свою «Повесть о настоящем человеке», но Северов верил, что у Пильченко все получится. Особист, критически обозрев наряд летчика, заявил, что такого гавроша лично он непременно остановил бы для проверки, так что сразу посоветовал запастись терпением и не возмущаться, если станут требовать документы. Пожелав хорошему человеку удачи, Северов направился на вокзал.