Комендантский час

— И где именно находится этот отчет в настоящую минуту?

На меня смотрят. Долго и мучительно. Потом, в прямом смысле, разводят руками, описывая полукруг, и воздух между мной и слесарем заполняется светлячками букв и цифр.

— Спасибо, товарищ Лол-Йек. Я понял.

Он ведь тоже подключается к базе напрямую. Даже странный, замусоленный, коряво изъясняющийся коротышка способен оперировать данными-невидимками. А мне придется возвращаться обратно на мостик и ковыряться в интерфейсе, гадая, каким новым невероятным словом медузы обзовут творчество Лёлика.

— Нашальник строгий, однако! — Голова слесаря качается из стороны в сторону, как у китайского болванчика. — Проверять — не доверять!

15 часов 12 минут от перезагрузки системы

Сухопарая фигура, закутанная в подобие мантии звездочета, встречает меня ровно на третьей отметке от порога. И ровно посередине разметочной линии, нанесенной на пол невесть за какой надобностью.

— Счастлив приветствовать маэстро в своих скромных владениях.

Хорошо, что он не кланяется, а остается прямым, как стержень. Жаль только, что таким же бесстрастным: если по лицу Лёлика еще можно угадать смену настроения, то в Болеке страстей меньше, чем в камне. Унылый богомол, вот на кого похож главный кочегар базы.

Здесь стерильно чисто, в предбаннике реакторной камеры, и все вокруг если не сияет, то скромно поблескивает. Нарочно драил? Нет, вряд ли. Он ведь и сам такой с ног до головы… Аккуратный.

— Желаете проследовать? — Отходит в сторону. На шаг с четвертью.

— Да, хотелось бы взглянуть на… А спецсредств никаких с собой брать не надо?

Мутный взгляд останавливается в дюйме от моего лица:

— Прошу прощения, маэстро, мне, в силу недостаточной подготовленности, не дано проникнуть в глубины вашего…

— Пойдемте, товарищ Боллог. Я… э-э-э, пошутил.

— Ха-ха.

Открывается только рот, вернее, губы скупо раздвигаются, выпуская наружу звуки, напрочь лишенные эмоциональной окраски.

— Таковой ответной реакции достаточно, маэстро?

Он издевается? С вероятностью пятьдесят на пятьдесят, как со мной это теперь всегда бывает. А может, от природы не обладает чувством юмора. И в какой-то мере это намного лучше, чем зацикленность на шутках туалетного или полового свойства. Вот помню, хулиганила однажды в Фанином имении бригада любителей… Нет, пожалуй, все-таки профессионалов. Стены краснели без сурика.

— Да, благодарю вас.

Болек поворачивается и величественно плывет к задней стене, подметая пол широкими лентами, свисающими с обоих плеч.

Здесь не основной источник энергии, насколько я смог определить по чертежам. Скорее что-то вроде запасного генератора, маломощного и мобильного. С другой стороны, судя по индикаторам, он с лихвой покрывает потребности законсервированной базы.

Короткий взмах руки, и створки низкой двери разъезжаются. Открывшийся проем мерцает всполохами северного сияния.

— Прошу, маэстро.

Приглашение вполне любезное, но я не тороплюсь. Страшно же. Вдруг там радиация, еще какая-нибудь пакость? Ну да, кочегар не обременен защитными предметами гардероба, только это ничего не значит: есть еще всякие иммунитеты, врожденные и приобретенные. И вполне может статься, что там, за порогом, меня ждет…

— О, это честь для меня. Благодарю.

Право пройти первым на верную смерть? Странные у вас тут понятия, ребята.

Но он в самом деле идет. И со спины выглядит еще торжественнее, чем прежде.

Что ж, после такой наглядной демонстрации хочешь не хочешь, а придется играть по предложенным правилам.

На стенах реакторной нет ни одного ровного участка: сплошь выемки с острыми гранями. Параллельны друг другу лишь потолок и пол, между которыми…

Два пушистых шарика. Вернее, шаровые молнии, топорщащиеся во все стороны коронами разрядов. Один белый, другой серый… Вернее, серебристый. А белизна первого, пожалуй, с уклоном в золото, если хорошенько присмотреться.

Они парят в воздухе, то чуть приближаясь друг к другу, то словно отталкиваясь. И пускают вокруг зайчиков.

— Товарищ Боллог, не могли бы вы вкратце описать процесс?

— Если маэстро позволит, мне хотелось бы воспользоваться плодами многовековых эмпирических изысканий, характерных для любой расы, и использовать для исполнения ваших пожеланий скорее визуальную, чем аудиальную составляющую.

Лучше один раз увидеть, так, что ли? Хотя, учитывая последний фортель медуз с нагромождением слов, мне и правда полезнее смотреть, чем слушать.

— Как вам удобнее, так и делайте.

Кивнул. Вернее, двинул головой. Сантиметра на два.

Здесь нет ни одного прибора, впрочем, как и в предбаннике. Как же кочегар собирается…

Длиннопалые ладони сомкнулись в жесте, как если бы Болек собирался слепить из воздуха снежок, а потом начали раздвигаться, вытягивая друг из друга… Свет.

По мере движения он превращается из бесформенного комка в нить, трепещущую на невидимом ветру. Истончается до полного разрыва, и в руках кочегара остаются два прутика, сотканных из сияния, подозрительно похожего своими цветами на шарики.

Один серый, другой белый…