Комендантский час

Девушки помолчали. Так хорошо придуманная легенда полетела к чёрту! Ошибка на каких-нибудь пятнадцать километров, и нужно всё сочинять заново.

— Ну! — прикрикнул солдат. — Где паспорт?!

Он снял с плеча автомат, прислонил его к ноге, всем своим видом показывая, что не намерен торопиться, и протянул руку.

Короткие пальцы со следами въевшегося под ногти чёрного ружейного масла нетерпеливо шевелились.

— Сейчас, сейчас! — проговорила Лена, доставая из кармана паспорт. — Вот, пожалуйста!

Пальцы солдата выдернули паспорт из её рук. Это резкое движение, казалось, уже предрешало всё дальнейшее.

«Не отпустят!» — подумала Лена и взглянула на Надю, которая держала свой паспорт в руке, ожидая, когда его потребует солдат.

Это спокойное ожидание и Надин ленивый, чуть насмешливый взгляд невольно успокоили Лену. Её паспорт теперь переходил из рук в руки. Оба солдата по очереди перелистывали его, придирчиво рассматривали печати и штампы.

— Откуда? — снова переспросил тот, что был ниже ростом.

— Из Мариуполя! — ответила Лена.

— Почему здесь идёте?

— У меня больная тётка! — выпалила Надя.

На небритом лице солдата появилось сомнение. Он что-то сказал сержанту, и тот в ответ кивнул головой.

— Где пропуск?

— Вот он! — Лена протянула немецкий пропуск.

Солдат презрительно усмехнулся.

— Транснистрия принадлежит румынам. Где румынский пропуск?

— Нам дали только этот! — сказала Лена, удивлённо взглянув на Надю; о том, что нужен ещё и румынский пропуск, никто им не говорил.

— Где живёте?

— Мы из Мариуполя!.. — проговорила Лена и протянула Надин пропуск в доказательство того, что у них одинаковые пропуска, и если румынских нет, то виноваты те, кто выдаёт их в Мариуполе.

Крепко зажав в руке документы, солдат решительно махнул рукой в сторону хаты, где стояли задержанные.

— Пошли туда! Вы арестованы.

— Дядечки! — жалобно воскликнула Лена. — Отпустите нас!.. Мы не знали!..

— Как же вы сюда попали? — снова недоверчиво спросил солдат.

И тут пришла на помощь до сих пор молчавшая Надя. Она, наконец, придумала версию, оправдывавшую их появление на дороге в Свердлово.

— Нас из Мариуполя вывезли в закрытой машине немецкие солдаты! Да у нас нигде и пропусков-то не спрашивали! — крикнула она и протянула руку, чтобы выхватить документы.

— Но, но! — угрожающе сказал солдат. — А где машина?

— Свернула к Светличному! Вон там мы вылезли, на развилке дорог!.. — Надя махнула рукой в сторону моста.

Солдат посмотрел туда, куда она показывала, и хотя никакой развилки не увидел, всё же поддался горячей убеждённости Нади.

— Дядечки, отпустите! — почувствовав колебание солдат, взмолилась Лена, вынула из кармана сорок марок и сунула их в руку коренастого.

Тот улыбнулся, пересчитал деньги и деловито сказал:

— Мало! Давай ещё двадцать!..

Надя подала ему ещё двадцать марок; солдаты поделили их между собой, и коренастый, с молчаливого одобрения своего сержанта, вернул девушкам документы.

— Идите и больше не попадайтесь! — грубовато сказал он.

Свободны!.. Девушки выбежали из села и спустились в балку, по которой им советовала идти старуха.

Ветер постепенно рассеивал тучи. Солнце припекало. И хотя ногам, привыкшим к тяжёлым яловым сапогам, которые девушки носили в школе, было непривычно легко, однако ссохшиеся на вещевом складе туфли ещё не разносились и стали постепенно натирать пятки.

Наконец Лена не выдержала, сбросила их и пошла босиком. Её примеру вскоре последовала и Надя.

Они всё шли и шли. Казалось, ветер уже доносит до них свежее дыхание моря. Одесса, наверно, близко. И хотя её ещё не видно, но указатели на немецком и румынском языках всё чаще направляют свои острые стрелы в сторону города. Девушки стремились как можно дальше уйти от «точки», куда забросила их судьба в лице штурмана, а ведь он, наверно, вернувшись на базу, доложил, что задание выполнил, и чувствовал себя героем.

— Собака он, этот штурман! — выругалась Надя. — Вот вернёмся, разыщу я его!..

Лена только головой покачала в ответ. Чего там думать о каком-то штурмане, когда впереди столько забот!

И всё же им дьявольски повезло! Их нагнала подвода, гружённая мешками с капустой. Хозяин в чёрной фуражке и пиджаке, из-под которого виднелась выцветшая солдатская гимнастёрка, подслеповато оглядел девушек и подхлестнул вожжой лошадь.

— Но!..

Лошадь дёрнула головой, но шага не прибавила. Серые плешины покрывали её старую спину. И хозяин тоже был немолод.

— Дедушка, разреши положить вещи, — попросила Надя, когда подвода поравнялась с нею.

— Какой я тебе дедушка?! — вдруг оскорбился хозяин, и его худощавое лицо с морщинами вокруг глаз неожиданно помолодело. — Я ведь недавно женился! — И он весело, с хрипотцой засмеялся. — Ну, кладите, так уж и быть!

Есть же на свете добрые люди! Сунув свои пальто и узелки между мешками, девушки наконец-то смогли расправить затёкшие руки.