Комендантский час

– Ну, Муравьев, знаю, слышал о ваших делах.

Начальник МУРа встал, пошел навстречу Игорю.

– Жаль Полесова. Очень жаль. Редкой души человек и прекрасный работник. Похоронили его?

– Да. Прямо там, на кладбище. Все как положено – оркестр, цветы, памятник. Только ему это все равно.

– Ему да, а нам нет. Делу нашему не все равно, как хоронят людей, отдавших за него жизнь. Ты мне эти разговоры брось.

– Он мой друг…

– И мой, и Серебровского, и Муштакова, Парамонова. Мы все друзья. Ну ладно, садись, поговорим. – Начальник нажал кнопку звонка. В дверях появился Осетров. – Где Муштаков?

– В приемной.

– Проси.

– А, Игорь Сергеевич, – улыбнулся, входя Муштаков, – значит, мы с вами работать будем?

– Да.

– Ну и прекрасно. – Муштаков уселся в кресло, аккуратно поддернув выглаженные брюки. – Можно докладывать?

– Давай, – начальник закрыл ладонью глаза, – начинай.

– Видите ли, Игорь Сергеевич, – Муштаков сделал паузу, словно обдумывая следующее предложение, поглядел на Игоря, – данных у нас немного. Согласно нашей сводке-ориентировке, относительно Гомельского были предупреждены все сотрудники милиции. 9 августа постовой заметил похожего человека на Тишинской площади и немедленно сообщил в 84-е отделение милиции. Оперуполномоченный Ларин, приехавший туда, также опознал Гомельского. Он довел его до Большого Кондратьевского и там потерял. Ларин работник опытный, на следующий день он опять был на площади. В одиннадцать часов Гомельский появился вновь и опять исчез на углу Большого Кондратьевского.

– Там проходные дворы, – сказал Игорь.

– Теперь все дворы проходные, заборы-то сломали на дрова, – начальник опустил руку, – ты продолжай, Муштаков.

– По оперативным данным нам стало известно, что Гомельский часто бывает именно в этом районе и даже посещает пивную.

– Это которую? – поинтересовался Муравьев.

– Знать надо, – усмехнулся начальник, – она там одна.

– Да я этот район не очень…

– Придется изучить. Ну, какие у тебя соображения, Муравьев?

Игорь помолчал немного. Вопрос начальника застал его врасплох.

– Мы придумали два варианта. Первый – установить дежурство и арестовать Гомельского.

– Ишь ты, – начальник иронически поглядел на Игоря, – один думал или с Даниловым вместе? А если Гомельский туда больше не придет? Тогда что?

– Тогда на него должен выйти Костров.

– Где он? – Начальник встал.

– У меня дома сидит.

– Что ж ты раньше мне не сказал? – Он поднял трубку телефона: – Машину! – и повернулся к Муравьеву: – Едем к тебе в гости.

Костров

Из окна комнаты был виден двор. Совсем крохотный, с чахлыми акациями. Дома обступили его со всех сторон, образуя неровный квадрат. Они были старые, облезлые, в некоторых местах штукатурка отвалилась, обнажая дранку, уложенную крест-накрест. Окна первых этажей находились почти у самой земли, на подоконниках стояли горшки с цветами, лежали худые жуликоватые коты.

Мишка знал, что двор имеет несколько выходов в Большой Кондратьевский, на пустырь и еще один – на Большую Грузинскую улицу. Удобный оказался дворик, ничего не скажешь. Для всех удобный. Только те, кто знает об этих выходах, даже не догадывались, что закрываются они очень легко и тогда из этого дворика никуда не выйти.

Мишку привезли сюда ночью. По легенде, придуманной ему Муравьевым, он домой показаться не мог, так как его еще с сорок первого ищут; а здесь он у подруги – Игорь все предусмотрел, даже это. Хозяйка квартиры Зоя, высокая брюнетка с яркими, чувственными губами, посмотрела на Мишку прищурясь и спросила:

– Это значит, он теперь мой любовник?

– Он, – кивнул Муравьев.

– Ну что ж, – Зоя оглядела Мишку с ног до головы, – парень он вполне ничего. Только глаза диковатые.

– Какие есть, – буркнул Мишка.

– Ну вот, видите, Игорь. – Зоя развела руками.

– Миша. – Муравьев положил руку на плечо Кострова. – Зоя наш сотрудник, но об этом во дворе никто не знает. Все считают, что она в клубе работает администратором. Понял?

– Я-то понял. Только урки тоже не дураки.

– Ты что, боишься?

– Это ты бойся. Мне чего, я опять на фронт, а тебя – в постовые, и будешь на Тишинке щипачей ловить.

– Ты это брось…

– Я же слово Данилову дал, что сделаю, и поэтому из-за вашей глупости вовсе не хочу Ивана Александровича подводить.

– Да я тебе точно говорю, что ее никто не знает. Она у нас по очень секретной линии работает. Ее даже наши сотрудники знать не должны.

– Ладно, там видно будет.

– В квартире три комнаты, дверь в одну из них обоями заделана, там постоянно будут находиться два наших сотрудника. Тебе надо Гомельского сюда заманить.

– Это понятно, но как?

– Он золото скупает и камни. Но помни, что не только скупает, а может, и… В общем, вы с Зоей ими торговать начнете.

– Туфтой.

– Зачем? – Игорь достал из кармана коробку, выложил из нее на стол кольца, серьги, броши. – Здесь есть и настоящие. Зоя знает, какие можно давать в руки, а какие только показывать издали. Помни, ты пробрался сюда из Куйбышева, там со Степкой Ужом и Утюгом вы взяли ювелирный. Где Утюг и Степка, ты не знаешь, возможно, в Ташкент подались.

– А на самом деле?