Комариный вопрос

— Даю трудное, очень трудное задание, юноша, — сказал этот хитроумный муж, когда я предстал перед экзаменаторами. — Не уверен, что справитесь. Прочтите-ка, голубчик, бессмертную басню «Ворона и Лисица», не произнося букву» р».

С поставленной задачей я справился блестяще, вызвав бурные аплодисменты экзаменаторов. Ловушка захлопнулась, и, к моему ужасу, я был зачислен.

Сразу же выяснилось, что буквой «р» я питаюсь более регулярно, чем хотелось бы. Ну, думаю, Дормидонт Иванович, обрек ты меня на муки и унижения, на бесполезное растрачивание жизненных сил, для тебя жилые метры родимого сыночка дороже человеческой судьбы — так держись теперь, вволюшку наболтаешься своей профессорской головой. И всю вину за собственное поедание буквы «р» переложил на Дормидонта Ивановича.

— Перенапрягся я, зациклился где-то, входя в образ, а выйти не могу, — объяснил я свой речевой дефект преподавателям. — Слишком уж ваш профессор тяжелые задачки дает. Так вообще свихнуться недолго.

Ректор сделал Дормидонту Ивановичу внушение. Три месяца весь профессорско-преподавательский состав напряженно ждал, когда я расциклюсь. Все обвиняли Дормидонта Ивановича в безжалостности к абитуриентам. Наконец его голова в результате каждодневных взбалтываний родила покаянное письмо ректору. В нем Дормидонт Иванович, признавая некоторые свои заблуждения по линии отбора абитуриентов, напрочь отвергал обвинения в жестокости к ним.

«Кстати, эта лопоухая бездарь, как мне удалось только что выяснить, — писал Дормидонт Иванович, — не выговаривает букву «р» с пеленок. И нет слов, чтобы выразить свое возмущение этим прытким юношей, который сумел одурачить приемную комиссию».

За одурачивание меня отчислили. В итоге по сумме трех попыток я несколько лет буксовал на одном месте. Дороговато, как видите, обошлись мне блатные эксперименты дяди. А вы хотите, чтобы я экспериментировал с родной дочерью. Нет уж, увольте!

КОМАРИНЫЙ ВОПРОС

Наш отдел занимается учетом комаров, существует не первый год. Техническое оснащение у нас примитивное: блокноты и ручки. Как только появляются первые комары, мы разбиваем нашу область на тридцать регионов — по числу сотрудников в отделе — и разъезжаемся кто куда.

Своей работой мы довольны. Весной и летом на свежем воздухе, все остальное время осмысливаем собранный материал. Строго говоря, на осмысление уходит две недели. Затем, от нечего делать, потихоньку начинаем переосмысливать осмысленное. И так до следующего сезона. Сверху не дергают — комариный вопрос не самый насущный. Скажу больше: в различных слоях населения приходится сталкиваться с его недооценкой. Хотя все сходятся на одном: раз есть у нас комары, их надо учитывать. А как же иначе: областная общественность должна знать, сколько комаров приходится на душу населения. Так ей спокойнее.

Вообще-то мы побаиваемся, что когда-нибудь изобретут эффективное средство для уничтожения комаров и наша служба отомрет. Но, думается, на наш век комаров хватит. Все же на всякий случай, чтобы внимания к себе не привлекать, начальство стараемся не огорчать, законов на службе не нарушаем. Впрочем, с нашей спецификой их при всем желании не нарушишь.

Расхищать в отделе, разве что кроме кровососущих, нечего, взяток, скажем, стимулирующего характера — за более тщательный подсчет комаров в том или ином хозяйстве, — нам не дают: на селе, увы, в подходе к комариному вопросу все еще процветают косность и прагматизм.

Приписки из-за отсутствия премий лишены смысла: мы только фиксируем численность комаров, увеличение или уменьшение их поголовья от нас не зависит. Во всяком случае, так нам казалось до прихода в отдел Сиамского.

Сиамский, вступив в должность зама по общим вопросам, сразу же открыл нам глаза. Мы увидели комара с неожиданной стороны.

Мы поняли, как много возможностей таит в себе это заурядное насекомое. Выяснилось, что взятка за комаров не такая уж нереальная вещь, когда за дело берется специалист по общим вопросам. Благодаря кипучей деятельности Сиамского на комара появился спрос. В разгар комариного сезона одна из «районок» напечатала маленькую заметку под рубрикой: «Это интересно!». Заметка называлась «Кровопийца и лекарь». В ней говорилось: «Согласно последним исследованиям профессора Э. Смита (Северо-Восточная Постландия), всем хорошо известный комар не только сосет нашу кровь, но приносит человеческому организму пользу, которую трудно переоценить. Как удалось установить с помощью изотопа, введенного в комара, а затем «переадресованного» им в человека, комар вводит в нас фермент, излечивающий от тяжких недугов и продлевающий человеческую жизнь. Аналогичные опыты, проведенные с коровами, показали, что молоко буренок, покусанных комарами, в полтора раза жирнее и богаче витаминами, чем молоко непокусанных животных. В довершение ко всему скажем, что древние индейцы использовали отвар из сушеных комаров против кожных заболеваний».