Комар

Кое-как, но холод этот, я всё же терпел. Спасибо деду-волку и шубке медвежонка. С ней стало, совсем хорошо. Ещё я умудрился валеночки, со всё тех же пелёнок смастерить, да травой высушенной набить. И вот, когда морозы стали сильнее, а дни длиннее, случился в моей, в принципе не плохой по сравнению со сторожкой жизни, внезапный поворот…

***

Всё вокруг задрожало, заскрипело. И в нашу скромную обитель, ворвалось что-то очень огромное и чёрное. И одним мощным ударом пришибло, ставшего на мою защиту старого волка. Очень жаль беднягу. За последнее время я к нему неимоверно привязался… Остальные волки, — просто разбежались. Меня же, откинуло вместе с прибитым дедом в дальний угол пещеры. С трудом выбравшись из под исхудавшего старика, я оценил масштабы бедствия. Нашу пещеру заняла огромная медведица. Почему медведица? Да я чуть слюной не захлебнулся, до того от неё молоком пёрло! Подождав пока она не успокоиться и не уснёт. Я совершил свой дерзкий, бесцеремонный набег на такой желанный мною, источник пропитания. Устроившись рядом с двумя небольшими и почти голыми медвежатами, я разделил их трапезу. И снова шершавый язык, но на этот раз уже намного проворней и настойчивей, слизал с меня все остатки волчьей семьи…

Я старался лишний раз не испытывать судьбу. И вел себя в этой невероятно уютной шерстяной хижине, тише воды и ниже травы. Медведица, хоть и находилась в спячке, но в гневе к ней лучше не попадаться… В общем, жил я друзья мои, как у мишки за пазухой. Намертво присосавшись к вкуснейшему молочку. Пока ее мальцы подрастали, я тоже старался не отставать от стремительно набиравших вес, молочных братьев. И занимался единственным чем мог. Напрягая до предела все свои мышцы, я постепенно вгонял в них всё съеденное. Это не позволяло окончательно сойти с ума от страха и одиночества. Да и не известно ещё, как поведёт себя эта зверюга после спячки. Но одно я знал точно. Из леса нужно было выбираться. А я хоть и был в шкуре медведя, но ни острых когтей как у них, ни огромных клыков, не имел. Да и прожить здесь всю оставшеюся жизнь, я точно не собирался…

Периодически выбираясь с тёплых объятий новой мамаши, я и не заметил как зашагал на своих двоих. Пока ещё не очень уверенно, но уже и не ползал на четвереньках как раньше. Что несомненный, плюс! Словами не передать, как я обрадовался…

Очередная вылазка. Отжимаюсь на пальцах от каменного пола. Прыгаю через замерзшего до окоченения деда. А на улице-то, солнышко! И я решился спуститься с уступа этой каменной глыбы. Поскользнувшись на оставшейся от растаявшего снега слизи, я тут же скатился в мокрую проталину. А на улице-то, явно плюс! И солнце, неплохо так, припекало. А кое-где, даже были видны целые островки серой, пожухлой травы. И тут, я увидел его! Огромный мишка, находившийся в ста метрах от меня, стал на задние лапы и принюхался, противно зарычал. Мол, постой малыш, никуда не уходи, а то я тут после спячки этой гадкой, одуреть, какой голодный! Попасть в утреннее меню косолапого зверюги, у меня никакого желания не было. И я что есть сил, полез обратно в берлогу. Обернувшись на мишку, я обомлел и ещё сильнее заработал короткими ручонками. Это рычащее создание, со всех своих быстрых лап, летело в мою сторону! И когда мне оставался всего один камень, чтобы наконец взобраться обратно в пещеру, я услышал буквально над ухом, такой страшных рык, что кровь тут же застыла в моих жилах…

В который раз попрощавшись с жизнью, я снова обомлел, увидав прямо над моей головой, летящую в диком, яростном прыжке, уже проснувшуюся медведицу. Наконец-то вскарабкавшись обратно, я вместе с плотно прижавшимися друг к другу, уже довольно мохнатыми медвежатами, наблюдал за жестокой схваткой двух огромных туш. Победила материнская любовь. В принципе, я даже и не сомневался. Хоть и держал кулачки за то, чтобы они сожрали друг друга. Но чего уж теперь, будь что будет…

Убедившись что нарушитель спокойствия убрался восвояси, медведица вернулась в берлогу и легким, но увесистым шлепком когтистой, окровавленной лапы, с недовольным ворчанием отправила меня к моим молочным братьям. И тут же принялась поедать, разрывая в клочья, моего любимого деда-волка. Я на это смотреть, никак не мог. И пока моя новая мать, довольно пожирала останки старика, я забившись в дальний уголок, тихо заплакал. Вспоминая такие добрые и счастливые деньки в волчьей стаи…

***

Пол года пролетело как один день. Угадайте, где я сейчас? Не знаете?

На верхушке, чтоб его, высоченного дерева! Собираю вместе с подросшими медвежатами, шишки и орехи для строгой мамаши, и двух, не менее требовательных братьев-двухлеток. Не переживайте. Это поначалу было страшно. А сейчас, под грозные рыки наших пестунов, явно занимавшихся ни чем иным как дедовщиной, потому как весь принесённый нами урожай они тут же сжирали, не так уж и страшно. Хотя поджилки иногда, всё же трясутся. Особенно когда сильный ветер.