Командующий фронтом

«Русский гражданин, проходя мимо японцев, обязательно должен приветствовать их под козырек, либо снять перед ними головной убор».

Так уж повелось исстари: в ночь под Новый год забывать горести и думать лишь о хорошем.

— Большевики не аскеты, — заявил Всеволод Сибирцев, — мы тоже встретим Новый год, но без музыки и шума, зато в тесном кругу, вспомним безвременно погибших друзей, поговорим о наших делах, поднимем бокалы за светлую судьбу советского человека и тихо споем наши революционные песни.

За несколько дней до Нового года Сергей Георгиевич послал Пригожиной газеты, и та, тщательно выполняя указания Лазо, выдавала «Коммунист» незнакомым приветливым людям.

В последний день декабря город зашевелился как муравейник. Все суетились, спешили, забыв о том, что идет война, что на рейде стоят чужие корабли, которые могут в любую минуту направить жерла пушек на город. Все готовились к новогодней встрече.

Ночью подпольный комитет партии и активисты собрались на конспиративной квартире на Первой Речке. Лазо в письме к Ольге Андреевне потом писал:

«Сидели до утра. Настроение было хорошее, хотя многим было тяжело за те потери, которые мы понесли за последний год. Эта смесь неподдельного веселья с сознанием тяжести борьбы еще глубже сплотила всех. Я уверен, что не только я один, но и все мы унесли с этого вечера много хорошего, много сил и бодрости».

Уйдя с вечеринки, Лазо направился на квартиру адвоката Ягодкина. Анюта встретила его особенно приветливо и поздравила с Новым годом.

— Вас ожидает штабс-капитан Судейкин, — сказала она.

— Разве я его вызывал на сегодня?

— Нет! Он явился по неотложному делу.

— Ну что ж, попросите его ко мне через десять минут, я быстро переоденусь.

Судейкин, как обычно, был скуп на слова. Он даже позабыл поздравить Владимира Николаевича с наступившим Новым годом, но это не помешало адвокату слушать его с неослабевающим вниманием.

— Я очень взволнован, Владимир Николаевич, начал Судейкин, — и, возможно, буду говорить путано, но мне кажется, что моя информация очень важная.

— Говорите как можете, — сказал Лазо, удивляясь волнению штабс-капитана, — я вас слушаю.

— Вы, вероятно, знаете, что у генерала Оой есть связной офицер для сношений с генералом Розановым. Это майор Андо. Напыщенный офицер, упрямый осел и провокатор. Так вот этот самый тип явился к Розанову и сказал: «Господин генерал, большевики готовятся захватить в городе власть. Вам об этом что-нибудь известно?» — «Мне докладывала контрразведка», — ответил Розанов.

— Как об этом узнал Розанов? — перебил Лазо.

— Не знаю, — смущенно ответил Судейкин, — возможно, что в нашей агентуре есть провокатор.

Лазо поднялся с кресла.

— Как вы узнали о разговоре Андо с Розановым?

— Со слов поручика Смыслова, моего приятеля, члена комитета. Но вы выслушайте меня… Так вот Розанов и говорит Андо: «Я уже принял меры предосторожности». — «Какие?» — «Я приказал всем семьям офицеров погрузиться на пароход». — «Это все, что вы могли придумать?» — «Да!» — «Я смею, генерал, — заявил Андо, — сделать вам предложение от командующего императорской японской армией в Приморье. Если в город войдут партизаны, то начнется страшная резня. Они не пощадят офицеров». — «Что же предлагает генерал Оой?» — спросил Розанов. «Создать офицерский корпус. Сам генерал Оой берет этот корпус под свое покровительство. На солдат надеяться нечего».

Лазо, выслушав Судейкина, задумался.

— Кто назначен командиром этого корпуса? — неожиданно спросил он у штабс-капитана.

— Называют подполковника Извольского.

— Кто он такой? Контрразведчик?

— Нет, это умный штабной офицер, одинокий человек, говорят, что его жена и двое детей погибли в железнодорожной катастрофе.

— Умный — этого мало, — возразил Лазо, — а вот как он относится к большевикам? Сочувствует им?

— Этого я сказать не могу.

— Возьметесь ли вы выполнить одно серьезное поручение? — спросил Лазо, внимательно оглядывая Судейкина.

— Смотря какое.

— Товарищ Судейкин, если бы вы были коммунистом, то вам приказали бы в порядке партийной дисциплины. Но вы просто честный русский патриот и помогаете большевикам.

Судейкину, по-видимому, понравились слова Лазо, и он ответил, не задумываясь:

— Говорите, Владимир Николаевич!

— Я хочу, чтобы вы предложили подполковнику Извольскому свидание с Лазо.

— С Лазо?