Командор навсегда

Были еще уникумы: Йонас – фокусник, Свал – стрелок от бога, его брат Крол, способный кинуть копье на сто метров. Я был доволен отрядом, мне казалось, что удалось создать мобильное и эффективное подразделение, достаточное для уничтожения отряда телохранителей Маррела. Эти неординарные легионеры дадут мне возможность вступить в прямую схватку с андроидом.

Наша доблестная армия тем временем за два дня подавила сопротивление королевских гвардейцев Эрини и низложила короля. Королева-мать, хранившая верность Статуту Командора и о которой мне рассказывал Ард еще на «Варяге», была уже мертва, поэтому я назначил правителем его. Молодой парень отказываться не стал, но попросил оставить с ним полк имперских войск, потому что верных ему бойцов не осталось.

Калькадос сопротивлялся неделю, армия генерала Рокса стремительным рывком достигла столицы и взяла её штурмом. Королевская семья была арестована для имперского суда, а на престол взошла семилетняя принцесса Конья, которую воспитывали в горном поселке, вдалеке от жестоких порядков двора. Мы все понимали, что добрая девочка не сможет удержать под контролем провинцию без генерала Рокса. Поэтому калькадосская армия осталась дома.

Мы вошли в предгорья Тану, когда уже наступила осень. Конец сентября выдался теплым, хотя ночью появлялся ледяной ветер, промораживающий дозорных до костей. Листва на деревьях стала желтеть, краснеть и опадать. Лесочки, которые мы проходили, выглядели нарядно – уже окутанные густыми утренними туманами, но еще сохраняющие летнюю яркость красок. Ранняя осень – чертовски красивое время года, но совершенно не приспособленное для войны. Во-первых, нам мешали затяжные дожди, которые размывали дороги и превращали форсирование любого ручейка или речушки в серьезное испытание. Во-вторых, туманные подлески идеально скрывали вражеские засады. Конечно, следопыты со сторожевыми собаками были способны их обнаружить, но наши патрули, вступавшие в бой в условиях ограниченной видимости, неизбежно гибли. Несколько полков мы потеряли только в этих схватках за дороги.

С другой стороны, погода и туманы сыграли на руку диверсантам Ареса: по мере продвижения к позициям файской армии мы все чаще видели пепелища, оставшиеся от складов и торговых обозов. К туманам и сырости примешивался стойкий запах свежих пожарищ. Мирский только раз спросил меня, почему военная инфраструктура врага превратилась в пепел, но я попросил его не задавать неуместных вопросов, на которые я не хотел отвечать. Участие Криминального кворума я думал скрыть, так как такие договоренности не принято афишировать. Пусть уж наша армия думает, что это происки партизанских отрядов из местных жителей.

Двадцать третьего сентября мы вышли к Аль-Тану – поселку, где расположилась файская армия. Мои генералы радовались, что войска размещены вокруг поселка и лишены возможности маневра, но я понимал, что это сделано ради того, чтобы лишить меня главного атакующего навыка – «Пси-шторма». Я не смогу применить его, зная, что под удар попадет поселок с десятью тысячами мирных жителей. Враг прекрасно знал, что я буду избегать напрасных жертв, и действовал максимально эффективно.

В первом ряду вражеских позиций стояли три сотни пушек с войсками прикрытия, дальше находилось несколько лагерей пеших воинов, – по подсчетам Мирского, около пятнадцати тысяч бойцов. Два корпуса тяжелой кавалерии расположились слева и справа от поселка. Это были файцы. А за поселением был развернут огромный лагерь войск из различных провинций Файской империи, наверное, еще тысяч тридцать воинов. Резервов их мы не видели. Самую опасную файскую гвардию с оружием, отравленным смертельным ядом, препятствующим свертыванию крови, мы также обнаружить не смогли. У меня было стойкое чувство, что большая группа войск как-то спрятана, возможно, магическим способом. Но объяснить или подтвердить свои подозрения я не мог. Генералы внимательно выслушали мои опасения, наша разведка – два десятка отрядов – сбилась с ног, но не нашла никаких следов.

Едва мы развернули лагерь и начали обустраивать фортификационные сооружения, я дал команду начать артподготовку. Ракетчики приближались к вражеским войскам, развертывали пусковые установки и выпускали порции ракет, одну за другой. Весь остаток дня и вечер мы непрерывно утюжили вражеские позиции, несколько тысяч ракет ушло на то, чтобы накрыть их пушкарей и лагеря пехоты. Файская тяжелая кавалерия отступила за поселок, это её и спасло. Было видно, что враг совсем не ожидал такого оружия, добрая половина пехоты и почти все пушкари погибли от этих разрушительных залпов. Старый Пиус, усердно работавший над увеличением дальности ракет, был доволен результатом. Наши бойцы были недосягаемы для врага. Даже когда файские кавалеристы попытались в стремительной контратаке поразить ракетчиков, это ни к чему не привело. Да, расчеты отступили, а вражеская атака захлебнулась кровью, столкнувшись с легкой кавалерией Мирского, вооруженной мушкетами.

– Ну точно казаки! – удивленно произнес я, увидев, как слаженно отработали наши войска.