Командир и штурман

Этот звук, который разбудил его во время средней вахты: негромкий плач, усилившийся на четверть тона и превратившийся в оглушительный вой, затем серия быстро произнесенных или пропетых слов и снова усилившийся плач и крик — так матросы — ирландцы отпевали Джеймса Диллона, лежавшего с крестом в руках и фонарями в голове и в ногах.

Погребение… Эллис, почти ребенок, зашитый в собственную койку, к которой был пришпилен флаг, походил на маленький пудинг — при этом воспоминании глаза у Джека Обри затуманились вновь. Он не сдержал слез и тогда, во время траурной церемонии, когда тела убитых скользнули за борт и морские пехотинцы произвели салют.

«Боже милостивый, — думал капитан. — Боже милостивый». Из-за того, что он переписал рапорт и вспомнил происшедшее, его вновь охватила печаль. Это была печаль, продолжавшаяся с момента окончания сражения и до той минуты, когда в нескольких милях от мыса Мола стих бриз, подгонявший их, и они произвели орудийный выстрел, требуя буксир лоцмана. Однако отчего-то печаль стала вытеснять радость от одержанной победы; пытаясь удержать ее, Джек поднял глаза, проведя кончиком пера по раненому уху. В окно каюты он увидел наглядное доказательство одержанной победы: неповрежденный левый борт фрегата был обращен к «Софи», и в бледной воде осеннего дня отражался алый с золотом корпус — гордый и стройный, каким он впервые его увидел.

Пожалуй, именно тогда он получил первые поздравления от изумленного Сеннета с «Беллерофона» — его гичка первой прибыла к нему; затем его примеру последовали Батлер с «Наяды», юный Харви, Том Уидрингтон и несколько мичманов, наряду с Маршаллом и Моуэтом — последние были вне себя от горя оттого, что не приняли участие в бою, но сияли от гордости за своих товарищей. Их шлюпки взяли «Софи» и ее приз на буксир, подчиненные им матросы сменили измотанный караул, охранявший пленных. Джек почувствовал всю тяжесть минувших дней и ночей, навалившуюся на него словно мягкое большое облако, и уснул, не дослушав их вопросов. Ах этот чудесный сон и пробуждение посередине тихой гавани, после которого он получил неподписанную записку от Молли Харт в двойном конверте.

Пожалуй, именно тогда это и произошло. Радость, всеобъемлющий восторг — вот что он испытывал, когда проснулся. Он горевал, конечно же, он горевал о гибели своих боевых товарищей и был готов отдать руку, чтоб они были живы. Но к печали от потери Диллона примешивалось чувство вины, причина и природа которого были ему неясны. Однако у боевого офицера, глядевшего смерти в глаза, горе велико, но непродолжительно. Трезво взвесив все обстоятельства, Джек понял, что нечасто происходили поединки между отдельными кораблями, столь неравными по огневой мощи, что если он не допустит какую-то особенную глупость, если он не задерет нос до небес, то ему следует ожидать от Адмиралтейства опубликования его имени в официальном бюллетене и присвоения ему чина капитана первого ранга.

Если ему повезет, то он получит под свое командование фрегат, и тотчас на ум ему пришли названия покрывших себя славой кораблей — таких, как «Эмеральд», «Сихорс», «Терпсихора», «Фаэтон», «Сибилла», «Сириус», как удачливые «Эталион», «Наяда», «Алкимена» и «Тритон», как быстрокрылые «Тетис», «Эндимион», «Сан Фиоренцо», «Амалия»… А вслед за ними — дюжины, если не сотни других кораблей, находящихся в строю. Вправе ли он рассчитывать на фрегат? Вряд ли. Да и нечего рассчитывать, что захват «Какафуэго» принесет ему славу или любовь Молли Харт. Однако он уже получал от нее знаки внимания. В дилижансе, в будуаре, еще в одном будуаре, где они занимались любовью всю ночь напролет. Может быть, поэтому-то ему так хотелось спать, так мучила его зевота, он моргал, но заглядывал в будущее так спокойно, словно сидел у камина. Возможно, поэтому так ныли у него раны. Открылся след от сабельного удара. Как это вышло, он и сам бы не мог сказать. Но все произошло после боя, после того, как Стивен зашил его и в то же время забинтовал на груди рану от копья, используя один бинт, а также прилепил пластырь на остаток уха.

Но дремать некогда. Пора плыть, воспользовавшись приливом, стремиться к тому, чтобы заполучить фрегат, поймать удачу, пока до нее можно достать рукой, взять ее на абордаж. Он тотчас напишет Куини, сегодня же, до вечеринки, напишет еще полдюжины писем, — возможно, отцу, или же старый чудак снова свернет его в трубочку? Старик не умел интриговать или использовать непрочные связи с более высокопоставленными членами их фамилии и лишь чудом получил генеральский чин. Однако первым делом следовало составить отчет, и Джек осторожно поднялся, по-прежнему улыбаясь.

Он впервые сошел на берег и, хотя был ранний час, невольно замечал взгляды, перешептывания прохожих, указывавших на него пальцем. Он нес рапорт в кабинет коменданта и по дороге не мог избавиться от чувства, подозрительно похожего на угрызения совести, но с первыми словами капитана Харта оно исчезло.