Командарм

Наверняка ничего противозаконного в этом аттракционе невиданной щедрости не было. Или было, но настолько ерундовое, глядючи из кресла замнаркома по военным и морским делам, что и обсуждать, собственно, нечего. Так что и должником Кравцов себя из-за эдакой мелочи не чувствовал. Сделал Котовский жест? Сделал. Примем – ну, не устраивать же истерики с вышвыриванием из окон шелковых абажуров и буржуйских мебелей! – примем, учтем и посмотрим, куда эта тропинка ведет.

– Ле хаим! – сказал он, чокаясь с Рашель.

Ну, кто же на Украине не знал, как чокаются евреи?

– За жизнь! – Макс разом проглотил восемьдесят граммов живого благоухающего огня.

«А ведь Котовский и по-еврейски шпрехает свободно, недаром среди одесских бандитов кантовался!»

– Ну, пошли! – встал из-за стола.

– Куда? – удивилась успокоившаяся было Рашель.

– Смотреть роскоши! – улыбнулся Кравцов.

– А доесть?

– Вернемся, доедим, – успокоил жену Макс. – И даже допьем. Эта бутылка, Марксом клянусь, до утра не доживет!