Команда ликвидаторов

«Да, все верно: это мрачные внутренности фургона. Вернее, его кормовой части, наглухо отделенной металлической перегородкой от передней комфортабельной кабины, – изучает он нутро своей каталажки. – Ни окон в бортах, ни люков в крыше. Только дверки, закрытые на навесной замок…»

Генерал тяжело поднимается, посидев и успокоив дыхание, подбирается к дверкам. В районе замка он отыскивает небольшую щель и глядит сквозь нее наружу… Увы, но через маленькое отверстие видна лишь мелькающая серость асфальта, и вопрос «куда везут?» повисает без ответа.

Впрочем, что толку от знания координат того места, где его прихлопнут? Он не сможет сообщить их ровным счетом никому, не сможет попросить помощи ни у сотрудников своей охраны, ни у руководителя Департамента, ни у Георгия Устюжанина…

– Черт! Устюжанин хотел проводить меня до калитки особняка, а я, дурак, отказался. Напрасно-напрасно, – шепчет он, привалившись спиной к борту.

Ладони на всякий случай ощупывают пол вокруг. Пусто. Ничего. Ни одного предмета…

Внезапно режим движения изменяется: фургон сбрасывает скорость и сворачивает с ровного асфальта второстепенной дороги на ухабистый проселок.

«Все, смерть слишком близка, чтобы думать о вариантах спасения. Сейчас завезут подальше в лес, вгонят в висок пулю, бросят в овражек и закидают ветвями. Все…»

Через несколько минут фургон встряхивает в последний раз, после чего движение прекращается, а двигатель замолкает. Генерал на всякий случай сползает на пол и, откинув в сторону здоровую руку, косит под лишенного сознания человека…

Рядом с фургоном останавливается легковой автомобиль, открывается задняя дверка с глухо тонированным стеклом.

– Как вам это местечко, Борис Маркович? – доносится до слуха Горчакова незнакомый мужской голос.

– Хорошее место. Покажи…

Гремят запоры, фургон содрогается, дверки отходят в стороны, впуская внутрь яркий дневной свет. Генерал-лейтенант лежит на полу, отвернув голову к дальней стенке.

– Отлично. Это он. Вот что, Токарь, сделай-ка так, чтобы его больше никто и никогда не увидел. Даже в этой глуши…

Второй голос удаляется, но Сергей Сергеевич не перепутает его ни с каким другим. Голосом с таким противным тембром в их управлении обладал только один человек – Борщевский.

– Устроим в лучшем виде, – подобострастно обещает первый. – Тут такие заросли, что костей не отыщут!..

– Хорошо. А потом займешься теми, кто помог этому сморчку бежать из клиники. Уяснил?

– Так точно.

– Действуй…

К шелесту листвы прибавляется шум двигателя – легковой автомобиль уносится в сторону шоссе, оставляя за кормой клубы белесой пыли…

«Да, это конец!» Сергей Сергеевич садится и тщательно стирает рукавом пиджака пот со лба. Поднявшись, отряхивает испачканные брюки…

Когда к раскрытым дверкам фургона подходит тот, которого называли «Токарем», генерал успевает приготовиться к смерти. Он твердо стоит на ногах посередине грузового отсека и абсолютно спокоен, если не сказать – беспечен.

– Ну, чего уставился? – то ли морщится, то ли насмехается Горчаков, глядя на мужчину. – Посторонись!

Токарь отступает на шаг, дозволяя пленному генералу самостоятельно спрыгнуть на землю.

Оказавшись внизу, тот закладывает руки за спину.

– Веди…

Токарь с одним из помощников идет сзади, третий мужчина остается у фургона. Троица несколько минут петляет по лесу – не по тропкам, а по овражкам, меж кустов, вдоль небольших полян с высоким бурьяном. Причем направление выбирает сам генерал, и данный факт ставит крест на последней надежде – его просто ведут убивать.

Слабый ветерок шуршит листвой, яркое солнце играет желтыми пятнами по зеленой траве, под ногами хрустят сухие ветви. Умирать не хочется. А в таком чудесном лесу, в такую замечательную погоду – тем более.

От проселка отошли далеко. Достаточно далеко, чтобы кто-то случайно услышал пару пистолетных выстрелов.

Внезапно на склоне неглубокой балки шаги за спиной генерала стихают.

Все? Конец? Неужели так быстро?..

– Что ж, хорошее местечко. Уютно, тихо, – тихо говорит Горчаков, останавливаясь в аккурат посередине спуска. – Тут отыщут не скоро. Если вообще отыщут…

Шагов не слышно, зато доносится продолжительный шорох – будто кто-то съезжает на заднице по прелой прошлогодней листве. Сергей Сергеевич хочет обернуться, посмотреть. Да не успевает – вниз по склону рядом с левой ногой проезжает тело. Мужчина лежит лицом вниз, в спине по самую рукоятку торчит нож.

Это один из конвоиров. Один из его потенциальных убийц. Тот, которого властный голос Борщевского назвал «Токарем»…

* * *

– Все хорошо, что хорошо кончается. А главное – вовремя, – оттирая специальный нож от крови, идет на полшага позади Устюжанин.

Горчаков покачивает седой головой:

– Да-да, спасибо вам. Спасибо. Ума не приложу, как они позволили себя выследить!

– Дилетанты. Мы шли за фургоном на дистанции метров пятьсот – любой внимательный человек распознал бы наш микроавтобус двадцать раз, а они… Но это все позади. Главное – мы успели и вы остались живы.