Команда ликвидаторов

Настигаю аквалангиста, когда он вплотную подплывает к заднему стеклу и светит внутрь салона включенным фонарем. Отвожу назад вооруженную ножом руку и в последний момент замечаю испуганное лицо Хелены.

Не знаю, что надеялся увидеть посланник генерала Анчича, но, заметив живую девушку, вдруг отшатнулся назад.

Короткое движение спасает его от мгновенной смерти. В правое подреберье, куда я целил ножом, бьет мое запястье, а широкое лезвие лишь задевает поверхность живота.

В следующее мгновение мужик резко разворачивается, выполняя защитный прием «юлой», и бьет в мою челюсть фонарем.

Следом идет левая рука с ножом. Я успеваю уйти с линии атаки – лезвие оппонента блеснуло в сантиметрах от моей груди.

Первый вариант летит ко всем чертям – план «Барбаросса» не сработал, и между нами завязывается борьба.

Комплекция противника приблизительно схожа с моей, но я кручусь вокруг собственной оси, как уж на сковородке, он же из-за веса и объема снаряжения менее поворотлив. Зато на его ногах ласты, что позволяет телу быстрее перемещаться в пространстве. Знакомая ситуация. Я частенько отрабатывал в тренировочных боях подобное неравенство с пловцами «Фрегата», пару раз доводилось применять навыки и на практике.

У него хорошие жесткие ласты. А хорошие ласты – отличная опора под водой. У меня – ничего. И к тому же иссякает кислород в том объеме воздуха, что заключен в груди. У меня осталось секунд пятнадцать-двадцать, после чего в глазах потемнеет, а мышцы утратят силу и превратятся в поролон. Я знаю – смерть под водой наступает именно так.

Разрываю дистанцию и ухожу вниз до самого дна. Запоздав с разворотом, противник остается сверху. Мне только это и нужно.

Нащупав ногами дно, отталкиваюсь что есть силы и в одно мгновение преодолеваю разделяющие нас три метра. Приближаясь, распрямляю руку, почти не ощущая, как остро отточенное лезвие входит в правый бок аквалангиста.

Готово. В здоровом теле – здоровый нож.

Не обращая внимания на конвульсивные толчки, торопливо выдергиваю изо рта поверженного хорвата загубник и делаю несколько долгожданных вдохов.

Наконец-то! Несколько полноценных глотков воздуха!

Все. Отдышался. Пора возвращаться в наше подводное пристанище. «Раздеваю» аквалангиста и волоку дыхательный аппарат к затонувшему японскому автомобилю. У открытой передней дверцы оглядываюсь.

Окрашивая воду в розоватый цвет, тело приятеля Анчича с медленной безвольностью укладывается на дно…

Хелена встречает внутри авто стучащими зубами и судорожными всхлипами. Похоже, она видела часть нашего поединка.

– Замерзла?

– Есть немного. Что это?

– Акваланг.

– Давай подышим нормальным воздухом, а? – просит она дрожащим шепотом.

Мне жаль ее, но приходится хранить твердость. Здесь, под толщей воды, все просто и жестко: смалодушничал один – погибли все.

– Потерпи. Его воздух нам пригодится позже. Сейчас передохну и схожу за последним колесом…

* * *

Мы оставались с Хеленой в автомобиле до тех пор, пока не стали задыхаться в жалких остатках так называемого воздуха. Хотя на самом деле это был уже не воздух, а выводимая дыханием из организма жуткая смесь двадцати различных веществ, начиная от угарного газа и заканчивая этанолом с ацетоном.

– Почему мы до сих пор здесь? – жадно хватает ртом эту смесь девушка.

– Потому что твой папа упрям, как ширабадский осел!

Она молчит. По лицу текут то ли слезы, то ли брызги морской воды.

– Ладно, готовься к выходу, – открываю вентиль баллонов и даю девчонке отдышаться перед дальней дорожкой. Заодно инструктирую: – По пути наверх будем дышать по очереди. Не нервничай и не дергайся – это не сложно. Плотно обхватываешь губами эту резинку, – показываю загубник, – и резко выдыхаешь имеющийся в легких воздух. После спокойно дышишь, как наверху.

Она согласна на все, лишь бы поскорее увидеть солнце, согреться и вдохнуть полной грудью настоящий свежий воздух.

– Ну, пошли, коль все поняла…

Скорость, с которой мы поднимаемся к поверхности, предельно мала.

«Почему так медленно?» – читаю вопрос в недоуменном взгляде Хелены.

Отвечаю выразительным жестом: «Посмотри наверх».

Она смотрит и все понимает. Точнее, не все, а ровно половину.

Половина – это огромное темное пятно корпуса парома и небольшое пятнышко пришвартованного к нему катера, доставившего в данный район генерала Анчича с компанией преданных дружков. Судя по всему, компания ждет своего посланника с телом дочери генерала.

Вторая половина, о которой девушка, скорее всего, не знает, – давление в баллонах. Стрелка манометра находится посреди белого сектора, и до красного еще далековато. Стало быть, запас дыхательной смеси у нас имеется, а раз так, то незачем рисковать здоровьем и торопиться заполучить одну из форм кессонной болезни.

На середине подъема останавливаемся – решаю сделать непродолжительную «площадку», дабы организм девушки попривык к изменившемуся давлению. Она неплохо освоилась с поочередным дыханием и вообще неплохо держится: во взгляде уже нет животного страха, а только усталость и желание поскорее согреться. Да, водичка на глубине гораздо прохладнее, чем в верхнем слое.