Команда

— Я сразу обнаружил на ней имя Питера Петтигрю. Близнецы сказали, оно всегда маячило то в гостиной, то в спальнях — очевидно, какой-то сбой в Карте. На этой версии я и успокоился, пока имя неожиданно не пропало одновременно с крысой Рона. Тут мы задумались всерьез. Дошло наконец, что, хотя Карта отражает животных, кличка «Скрабблз» на ней не появлялась никогда. Раньше крыса принадлежала Перси, потому близнецы видели Питера на Карте до поступления Рона в Хогвартс. Вывод однозначный — анимаг. Знали бы вы, в каком шоке был Рон… Фадж в «Трех Метлах» упоминал, что во время визита в Азкабан оставил Сириусу газету. Вспомнилась летняя публикация в «Пророке» с колдографией семейства Уизли на фоне египетских пирамид. Паззл сложился. И тут же возникла куча вопросов к директору: как кандидат в министры, глава Ордена Феникса и член Визенгамота мог допустить заключение невиновного человека в Азкабан без суда и следствия? Ведь процессы над Упивающимися в то время шли вовсю? Сириусу он потом скормил сказку, что во всем виноват Барти Крауч, но в такой идиотизм мог поверить только мой крестный. Тогда я наконец сообразил, что моя десятилетняя изоляция у Дурслей — вовсе не случайность. Это уже были не шуточки. Мы в ужас пришли, сообразив, насколько крупно влипли… я влип. Мелкого мессию, блин, еще до рождения распланировали и расписали посекундно, от первого вопля до приглашения на эшафот. Дамблдор планомерно и изобретательно удалял из моей жизни всякого, кто мог помешать воспитанию будущего победителя Волдеморта. Поттеров. Сириуса. Вас.

— Совместимость…

— Да, восемьдесят семь процентов. Редчайший случай, верно? Вы могли бы стать для меня идеальным наставником, но Дамблдор предпочел сделать нас врагами.

Альбус… черт. Хорошая вещь эти внутривенные инъекции.

— Зачем?

— Так ему было проще. Вы — гениальный стратег и очень сильный маг. Я — ребенок с огромным магическим потенциалом, притом серьезный политический козырь. Наш тандем мог привести к возникновению третьей стороны в войне, а директору и без того головоломок через край. Разумеется, старый интриган попытался исключить саму возможность нашего сближения. Многие годы он культивировал вашу ненависть к Джеймсу Поттеру и чувство вины перед Лили, зная, что подобный эмоциональный шантаж — это та единственная сфера, где ваша железная логика бессильна. Весьма кстати пришлось мое внешнее сходство с отцом. Представляю, каково вам было слышать это: «Ах, мальчик — вылитый Джеймс…», «Великая сила материнской любви…», «Бедная осиротевшая крошка…» Неудивительно, что к моему поступлению в Хогвартс вы ненавидели меня едва ли не сильнее, чем Мародеров.

— А вы?

— Я? — Горькая усмешка. — Меня просто отправили к Дурслям. Недружелюбная среда идеальные условия для проявлений стихийной магии, и никакого риска досрочного появления на арене. Правда, тут он немного просчитался. Я должен был вырасти злобным недоверчивым волчонком, которого потом приручит добрый дедушка. Короткий поводок, рекомендованный круг общения, никаких незапланированных глупостей. Не знаю, что пошло не так…

Снейп хмыкнул.

— Наследственность.

— Да, наверное… Но Дамблдор быстро перестроился. В наставники подсунул Хагрида, который верит ему безгранично и вопросов не задает. Сказано прихватить дитенка с собой за философским камнем — пожалуйста. Велено внушить пареньку отвращение к Слизерину — без проблем. Драко там еще под руку подвернулся…

— Неужели он реально опасался, что вы попадете в Слизерин?

— Да я едва туда и не загремел, прямо под ваше теплое крылышко. Шляпа была весьма настойчива. И если бы не дурость Драко, да не хагридовские песни о злом слизеринце Волдеморте…

— Жаль.

— Что, правда?!?

— Разумеется, нет. Продолжайте.

— Потом, когда я перерос Хагрида, а Сириус сбежал из Азкабана, Дамблдор рискнул вызвать в Хогвартс Люпина умного и сильного мага. Таких от меня старались держать подальше, но Рем оборотень, изгой, в политической игре даже не пешка, и вообще человек абсолютно не честолюбивый и крайне порядочный. Опять же, директору обязан по гроб жизни, интриговать за спиной не станет. И действительно, не стал. Понаблюдал, сделал выводы и в лицо высказал Дамблдору все, что думает об этической стороне его методов. Пришлось срочно удалять из зоны действий, спровоцировав вас на глупую месть…

— Никаких провокаций. Я был уверен, что этот пес виновен, а Люпин его прикрывает. После триумфального побега Блэка дальнейшее пребывание оборотня в школе становилось вдвойне опасным, и я просто…

— … в очередной раз попытались меня уберечь. Я понимаю, Северус. Простите, что пришлось вас оглушить.

— Ничего. Это был весьма качественный Экспеллиармус.

— Мы освоили его с вашей легкой руки — спектакль в Дуэльном Клубе обернулся первым и единственным за два года нормальным уроком ЗОТИ.

— Гм, принимаю за комплимент. Признайтесь хоть теперь, это ведь вы приложили руку к побегу Блэка? Хроноворот Грейнджер?