Ком

Андрей снова задумался. Да, это было серьезно. Клинок, несмотря на всю его кажущуюся старомодность, являлся в Коме очень серьезным оружием. Причем, чем выше был уровень оперирования хасса — тем большую важность приобретал клинок. А вообще он непременно входил в состав основного вооружения, начиная со второго уровня оперирования хасса. Все дело в том, что соответствующий уровню оперирования хасса клинок наносил тварям Кома в единицу времени заметно больший урон, чем подавляющее большинство доступных на этом же уровне образцов оружия. Ну а где-то с четвертого-пятого он вообще становился самым смертоносным вооружением бродника, единственным недостатком которого было то, что для его применения приходилось входить в зону досягаемости когтей, зубов и жвал тварей Кома. Но все это в огромной мере окупалось его убойной мощью. Даже на втором, третьем и четвертом уровнях. А для тех, кто оперировал хасса на пятом и выше уровнях, он являлся основным носимым оружием. Нет, кое-кто все равно имел при себе что-то совсем уж дальнобойное, но оно служило, скорее, вспомогательным, нишевым вооружением. А вот клинок являлся уже основным. Так что его носили практически все бродники, и каждый из них уделял развитию навыков обращения с клинком заметное внимание. А тут такое предложение…

— Ну что ж, предложение очень заманчивое, — задумчиво произнес землянин. — Но я бы хотел лучше понять вашу личную заинтересованность в этом эксперименте. Вот вы, профессор, вероятно, кроме удовлетворения вашего профессионального любопытства рассчитываете вывести на рынок новый дорогостоящий продукт? Не так ли?

— Так, — медленно произнес Бандоделли, а в его глазах заиграли веселые огоньки.

— Да, я так и думал, и именно этим, вероятно, и вызвана столь значительная скидка… Но кроме коммерческого вы имеет еще и свой личный, научный, да и просто человеческий интерес, не так ли, профессор?

— Несомненно, — тут же отозвался Бандоделли. Андрей удовлетворенно кивнул и развернулся к Стуку:

— А в чем заключается ваш интерес, мастер Стук?

Сидевший сбоку гость профессора несколько мгновений пялился на землянина все тем же колючим, цепким взглядом, а затем приоткрыл мощные челюсти и коротко бросил:

— Устал от рутины.

— Понятненько, — удовлетворенно произнес Андрей, впервые за последние два с лишним года воспользовавшись словечком, которое он когда-то, в веселые и беззаботные студенческие годы, употреблял напропалую — к месту и не очень. — Ну что ж, господа, должен вам сказать, что ваше предложение действительно очень, очень заманчиво. Да что там говорить — оно просто великолепно. Надо быть полным идиотом, чтобы не ухватиться за него обеими руками. Вот только… — Андрей делано сожалеюще вздохнул, — на мне уже и так висит семь тысяч шестьсот универсальных кредитных единиц долга. И если я соглашусь на ваши предложения, то это сумма увеличится почти в два с половиной раза, — он сделал короткую паузу и бросил внимательный взгляд на своих собеседников. В глазах профессора уже вовсю скакали даже не огоньки, а веселые бесенята, да и взгляд мастера Стука также несколько… подобрел, что ли?

— Поэтому, я вряд ли смогу согласиться на ваши предложения, — состроив грустную рожу, со вздохом закончил Андрей, затем сделал паузу, воздел очи горе и задумчиво бросил: — Разве только вы согласитесь сделать мне еще небольшую скидочку, ну, на размер вашего личного интереса, профессор, и… вашей развивающейся скуки, мастер… скажем, ограничившись пятью тысячами кредов на двоих?

Несколько мгновений в кабинете Бандоделли висела напряженная тишина, а затем мастер Стук вновь приоткрыл свои челюсти и насмешливо бросил:

— Нахал…

А профессор просто заржал.

6

— Вставай, — коротко бросил Стук. И это было очень хорошим знаком, поскольку обычно он только молча указывал Андрею, что следует сделать. Короткий жест — и землянин замирал в предписанной стойке, несколько оттопыренных пальцев — и его «Унгак» в тренировочной оплетке начинал с гулом рассекать воздух, исполняя очередной тренировочный комплекс. Стук был очень молчалив, предпочитая не объяснять, а показывать, не говорить, а делать и не ругать, а наказывать. Так что первые пару саусов Андрей продержался только на самолюбии.