КОМ-2 (Казачий Особый Механизированный, часть 2)

Пока болтали, «Победа» прикатила на какую-то площадь. Плохо я в Новосибирске пока ориентируюсь — вообще непонятно, где мы. Вышли из машины, подали ручки дамам. Девушки, мигом забыв мои слова о казацком воспитании, совершенно естественно повисли у нас на локтях. Судя по всему, и Софья и сестра её Мария вообще никого не стеснялись. Коробки с «ублюдками» сложили в кожаный саквояж, и Иван самолично тащил их. На вопросительный взгляд спутниц, просто махнул рукой.

Площадь была забита настолько пафосными автомобилями, что княжеская «Победа» совершенно терялась. Любят у нас некоторые шикануть, пыль ближним в глаза пустить. И зачем? Непонятно. Вот, тот же Иван — уж, думаю, князь на такой конфетке мог прикатить, что местные франты слюнями бы подавились от зависти, ан нет — неприметная тёмная «Победа». Оно, конечно, внутрях у оного автомобиля могла быть совсем иная начинка, нежели у обычного салонного варианта, но внешне-то — абсолютно спокойный облик.

Какая, прости Господи, хрень в голову лезет, а? И дамочка, столь фривольно висящая на моём локте, вообще не давала возможности в душевное равновесие прийти. Нервировала. Но не скажешь же ей: иди-ка рядом да ровненько? Некрасиво, вроде как. Да и княжна, опять же.

Вот Иван! Он, поди, и в ум не берёт, в какую неприятную диспозицию меня поставил. Хлеще, чем в варьете голозадом, пень горелый. Варьете — что? Заведение закрытое, а тут мы — как шиш на ровном месте. К примеру, увидь меня сейчас Серафима — очень ей приятно будет? Да и не привык я к излишнему вниманию, а в компании Марии Гуриели мы, кажись, все возможные взгляды с площади собрали. Спасибо, что пялились люди в основном на неё.

Пока я терзался подобными мыслями, к нам подскочили — вот другого слова и не подберёшь — два парня. Оба с военной выправкой, один по виду явно кавказец, второй чем-то на Хагена похож, только волос не белобрысый, а каштановый. И как-то ненавязчиво, пока здоровались, и Софья, и Мария оказались с ними под ручку. Я вздохнул с облегчением, а вот Иван, вижу, недовольно поморщился. Ага, ревнует…

— Пётр, Серго, позвольте представить вам моего боевого товарища, Илью Коршунова.

— Ваня, ты себе товарищей по фамилиям подбираешь? — засмеялся каштановый. — Прошу прощения, за возможно неуместную шутку, хорунжий. Пётр Витгенштейн, будем знакомы. Ежели князь решил представить вас ближнему кругу, значит без чинов, и значит вы весьма достойная личность! Ещё раз, Витгенштейн Пётр, рад знакомству.

— Вот ты бабаболка, — нараспев, с легким акцентом протянул второй парень. Чёрные как смоль волосы, горбоносый профиль. — Серго Багратион, можно просто Серж… — И внезапно, ухватившись за мой правый рукав, вообще без перехода, толкнул Витгенштейна: — Ты видел, а? Нет, ты видел⁈ — с совершенно детским восхищением, он указал на мои нашивки. — Ай, маладца, ай гмири, ай, не спроста Ваня тебя другом считает, а! Ты где это всё получил, дорогой? Дай я тебя обниму! — и реально полез обниматься.

— Ты чего, Серго?

— Петя, ты слепой? Вах! Да такое у нас только годам к тридцати имеют, э! Да и то не все! Ты смотри, две за защиту Родины на дальних Рубежах, Африка и Сирия, вай! Ты смотри! Польша! Азия! Дорогой, дай я тебя расцелую! Ваня, ты меня так удивляешь, я просто в восторге, где ты этого парня отыскал, а?

— Успокойся, Серго! — попытался утихомирить, черезчур впечатлительного кавказского князя Иван. — Я именно поэтому и привёл Илью, познакомить с моими друзьями, чтоб вы все его знали, и уважали, — он с нажимом произнёс последнее слово, — как и я. — уже спокойнее закончил князь, а потом добавил: — Он мне жизнь спас.

С-сука, вот не надо было последнее добавлять. Во-первых, не факт, что такое было — это ж случайность, а второе, мне вообще не понравилось, как они все на меня уставились. Смущаюсь я.

ТЕАТР

— Ладно. Мы тут в театр пришли? Вот и пойдёмте, — завершил неуместные восторги Иван.

— А билеты на «Красную» все проданы, — Пётр развёл руками. — Знаешь, легкий флёр опасности, очень популярная постановка, даже твой титул…

— А мы не будем козырять титулами. Коршун достал три билета, — они опять все уставились на меня, — и у дорогих сестёр Гуриели три билета, которые они коварно выиграли. Надеюсь, дамы поделятся с нами билетами?

— Поделимся! — царственно проговорила Мария, и мы прошли в высокие, отделанные полированной медью двери.

Что сказать — красота, потолки высоченные, люстры сверкают, полы мраморные. Умеют театралы пыль в глаза пустить. Больше всего меня беспокоило, что все поголовно в роскошных одеждах, мужчины даже кое-кто во фраках, дамы в вечерних платьях, и тут я — белая или, вернее, серая ворона. Вот князюшко — гад ползучий! Не удивлюсь, что он меня так подколол за то, что я ту Зизи тискать отказался. Понятно, что он говорил, что идём в театр, но зная Ивана, можно было предположить, что это очередное варьете беспутное, а не светский лоск во всей красе.