Колумбы иных миров

Скримсл не обманул. Десять последующих дней погода, в самом деле, благоприятствовала. Небо было высоким и голубым куполом, а Океан – плоской зеленовато-синей тарелкой. Все стороны горизонта открывались взору путешественников, и не находилось вокруг ничего, на чём можно было остановить взгляд. Только дельфины приплывали иногда, следовали за драккаром, высовывали из воды весёлые морды, как будто хотели подмигнуть. Ильза не знала, есть у них разум, или нет, и на всякий случай вежливо кланялась.

Зато по ночам светили звёзды, и было их много, много – на суше столько никогда не увидишь. Ильза вылезала из палатки, ложилась на спину и таращилась в небо часами, пока не начинала зябнуть. Временами и у Рагнара появлялось настроение любоваться ночным небом, тогда он поднимал Ильзу, Эдуарда и Улля и учил их ориентироваться по звёздам – показывал большой и малый ковш, полярную звезду Лис, Галеан на южном горизонте, и ещё много полезного. Но Ильзе хитрая наука в голову не шла, и она рассеянно зевала. Наследники были старательнее.

Не менее интересным и загадочным, чем ночное небо, был ночной океан. Он тоже сиял, он переливался тысячами огоньков. За кормой драккара тянулся красивый мерцающий шлейф воздушных пузырьков. Морские обитатели мелькали в тёмной толще, оставляя за собой светящиеся хвосты, подобно кометам. Дельфины выпрыгивали из воды, и с их гладких тел скатывались струи холодного, золотисто-зелёного жидкого огня.

Ночь Ильзе нравилась больше. А днём, не смотря на весёлое солнце и безоблачное небо, на неё порой нападала непонятная, но острая тревога. Понятие «агорафобия» было девушке не знакомо, и она пыталась найти своим страхам рациональное объяснение.

– А пираты на нас не нападут? – приставала она к Хельги.

Тот успокаивал:

– Откуда им здесь взяться? Пираты промышляют там, где есть, кого грабить.

– А фьординги? Вдруг они тоже надумают искать новые земли?

– Один шанс на миллион, что столкнёмся.

Тогда Ильза, разочарованно вздохнув, приводила последний, убийственный аргумент.

– А морские чудовища?!

Эту версию никто не отвергал. Начинался увлекательный разговор о тролюалях, тех, что любят переворачивать корабли вверх дном, о кошмарных кракенах, стерегущих сокровища в чёрных пучинах, об убийцах-левиафанах, истребляющих всё живое не своём пути, о морских змеях, крылатых и бескрылых – какой только дряни не водилось на этих безбрежных просторах, таких мирных и спокойных с виду. Ильза слушала, и сердце её замирало. Но на душе почему-то становилось легче. Страхи принимали оформленный образ и пугали немного меньше…

А на одиннадцатый день Хельги, ближе к обеду (по его представлениям, остальные уже подумывали об ужине), настороженно понюхал воздух и объявил:

– Будет большая буря.

– Ты уверен? – удивилась сестра по оружию.

Всё в природе оставалось по-прежнему безмятежно: лениво плескался и ворочался Океан, сияло солнце, и ветер был ничуть не сильнее, чем накануне.

– Уверен! – подтвердил подменный сын ярла. – К ночи соберётся.

Спустя два часа с ним согласился Рагнар, ещё через час – Энка. К этому времени далеко на южном горизонте появились облачка – лёгкие-лёгкие пёрышки, будто выпавшие из крыла белоснежного гуся.

К буре готовились заранее. Всё, что можно привязать – привязывали, прятали в надежные места. Снимали палатку, спускали парус. Налаживали «плавучий якорь» – полезное эттелийское приспособление, не позволяющее судну становиться поперёк волны. Энка скакала по драккару с чертёжной доской, всё не могла решить, где именно её сокровище будет в большей безопасности. В конце концов, привязала её себе за спину.

– Тогда и мой дневник спасай, – решил Хельги. – С таким грузом от тебя всё равно не будет толку.

Сильфида усовестилась и перевесила доску за спину Улль-Бриана со словами: «За борт выпадешь, так она тебя на плаву удержит».

– Типун тебе на язык! – рассердился Рагнар.

Потом Хельги давал инструкции – как себя вести, кому что делать и чего делать нельзя, и как быть в случае чего, и тому подобное.

Особенно странными казались эти едва ли не предсмертные приготовления в свете восхитительного, мирного, нежно-розового заката…

А ночью творилось страшное. Потом, когда всё кончилось, и Хельги сказал, что ничего выдающегося в этой буре не было, буря как буря, случаются и хуже – Ильза почти обиделась.