Колумб

Рокке повезло ничуть не больше. Цыган, на которого он напал, перешиб такой же длинной палкой передние ноги мула. Животное рухнуло на колени, а Рокка по инерции полетел вперёд, стукнувшись головой о землю.

В себя он пришёл в прохладе леса, на мшистом берегу ручейка. Открыв глаза, увидел привязанного к дереву погонщика мулов, затем — Галлино, без чувств лежащего рядом с ним. Их окружали смуглые, суровые лица. Он почувствовал, что руки шарят по его телу. Попытка подняться не удалась, ибо грабители связали ему руки и ноги. Камзол с него сняли. Грубый голос над ухом известил предводителя, что денежного пояса нет.

— С этим всё ясно, — ответил тот. — Займитесь другим.

Грабитель оставил Рокку, который перевернулся на бок и в бессильной ярости сверлил взглядом предводителя цыган. Тот же уже вывернул все карманы камзола и теперь ощупывал материю. Вскоре он нашёл утолщение, вспорол подкладку и вытащил спрятанный между ней и бархатом тонкий клеёнчатый мешок. Отбросил камзол, раскрыл мешок и достал карту и письмо Тосканелли. Внимательно осмотрел их и убрал обратно в мешок. Мешок положил в свой карман, ногой подкинул камзол поближе к Рокке, посмотрел на грабителя, обыскивающего Галлино.

— Оставь его. Пусть лежит. — Он покачался на каблуках. — Мы можем трогаться.

К Рокке вернулся дар речи.

— Подождите! — воскликнул он. — Подождите! Возьмите наши деньги. Но бумаги в этом мешке не представляют для вас никакого интереса. Оставьте их мне.

Бандит усмехнулся.

— Значит, не представляют? Тогда почему же ты прятал их? Зашивал в камзол? Я найду учёного книгочея, и мне скажут, сколько они стоят. А пока они останутся у меня.

Рокке удалось сесть, голова у него раскалывалась на части.

— Если за них кто и заплатит, так это я.

— И сколько ты заплатишь?

— Десять тысяч мараведи, — последовал незамедлительный ответ.

— Значит, они стоят по меньшей мере сто тысяч, — рассмеялся предводитель. — Спасибо, что сказал мне. А покупателя я найду сам.

— С этими поисками вы угодите в петлю. Послушайте меня. Вы получите ваши сто тысяч.

Предводитель вновь расхохотался.

— И где же ты их возьмёшь?

— В Кордове. Приходите ко мне завтра и…

— И ты накинешь мне на шею ту самую петлю, о которой только что упоминал. Святой Яго! Ищи простачков в другом месте.

— Послушайте…

— Ты и так наговорил достаточно.

К тому времени Галлино не только очнулся, но и сумел достаточно точно оценить ситуацию.

— Одну минутку, мой друг! Одну минутку! — Он замолчал, перемогая нахлынувшую волну боли. — От вас не убудет, если вы выслушаете меня. Отдайте моему приятелю этот мешочек со всем содержимым и отпустите его в Кордову за деньгами. А я останусь у вас заложником, пока он не заплатит.

Бандит лишь смеялся.

— Я знаю, к чему это приводит. — Он покачал головой. — Мне хватит и того, что у меня есть.

Он уже двинулся с места, но вопли Рокки вновь остановили его.

— Вор! Негодяй! Тебя за это повесят! Отдай документы, и мы разойдёмся мирно. Иначе, клянусь Богом…

— Тихо! Чего разорался! Есть у нас толковая поговорка: мёртвые молчат. Помни об этом и не серди меня, а не то вам живо свернут шеи.

И он зашагал прочь, на ходу отдавая приказы. В манерах его чувствовалась военная выправка, и слушались его беспрекословно. Кто-то из цыган отвязал мулов и увёл их к дороге, другие развязали погонщика.

Предводитель на минуту задержался перед ним.

— Освободишь своих господ, когда мы уйдём. До Кордовы доберётесь пешком. Мулов мы заберём с собой. Ты сможешь забрать их в корчме Ламего у Мавританского моста. — Он поклонился венецианцам, махнул широкополой шляпой. — Оставайтесь с миром, господа мои.

— Иди ты к дьяволу, — сквозь зубы процедил Рокка.

В прескверном настроении, с гудящими головами, агенты Совета трёх, сопровождаемые погонщиком мулов, вышли из леса. Им не оставалось ничего другого, как возвращаться в Кордову на своих двоих.

Солнце уже скатилось к горизонту, когда они добрались до Мавританского моста. У корчмы погонщик мулов предложил венецианцам передохнуть, пока он справится о мулах. Венецианцы, уставшие, покрытые пылью, с саднящими ногами, воспользовались привалом, чтобы утолить жажду. Они вошли в просторный зал, и Рокка, плюхнувшись на деревянную скамью, громким раздражённым голосом потребовал вина.

Корчмарь с подозрением оглядел их рваную одежду, окровавленную повязку на голове Галлино. И обслужил их лишь потому, что хорошо знал Гавилана, погонщика мулов.

Венецианцы жадно пили терпкое вино, не отставал от них и погонщик. Лишь как следует утолив жажду, он справился о мулах.

— Их привели три часа назад, — ответил Гамего. — Я понял, что это твои мулы, и отправил на пастбище за корчмой. — И он поинтересовался: — Что случилось?

— Нас ограбили и бросили в лесу, — прохрипел Рокка. — Только в этой чёртовой стране такое возможно. Кто привёл мулов?

— Откуда мне знать? Какой-то деревенский парнишка.

— А может, один из тех весёлых цыган, что пили у тебя этим утром?

Корчмарь задумчиво почесал затылок.

— Нет. Сегодня тут пили многие. Я не помню.