Колумб

— Я пойду к королеве, — прервал молчание дон Луис. — У неё доброе сердце и проницательный ум. Я ещё поборюсь за вас!

— Спасибо, друг мой. Ибо я оказал вам плохую услугу.

— Посмотрим. Посмотрим. Не теряйте мужества. Я ещё загляну к вам. Может, сегодня вечером.

Едва он ушёл, поднялась и Беатрис. Её уже ждали у Загарте. Она опаздывала.

— Да, — кивнул Колон. — Тебе надо идти. А я-то обещал вызволить тебя из этого вертепа. Смех, да и только.

Она выбежала из дому, но на полпути к харчевне Загарте остановилась как вкопанная. Ей недоставало мужества сказать всё Колону, но уж с Сантанхелем она могла бы поговорить. А потом исчезнуть из Кордовы, чтобы не сгореть со стыда. Ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы принять решение. Загарте, спектакль и публика подождут.

Она повернулась и вновь застыла на месте. Перед её мысленным взором возник несчастный Пабло, томящийся в грязном, вонючем подземелье, умоляющий спасти его даже ценой собственной чести. Вновь ей приходилось выбирать между братом и любовником. Только предав и пожертвовав одним, она могла спасти второго.

Проходивший мимо солдат подтолкнул её и игриво шепнул пару слов, предложив весело провести вечерок. Беатрис разом очнулась. Одним взглядом отшив солдата, она поспешила к Мечети. Дон Луис жил на улице, выходящей к западной стене кафедрального собора. Охранник у ворот только осведомился, что ей нужно, как из дома вышел Сантанхель.

Беатрис смиренно попросила выслушать её. Отказывать ей Сантанхелю не хотелось, но он очень спешил.

— Вы выбрали неудачную минуту. Я иду к королеве. Полагаю, вы понимаете, почему я должен немедленно увидеться с ней?

— То, что я собираюсь рассказать вашему высочеству, возможно, поможет вам в разговоре с королевой.

Его добрые глаза всмотрелись в бледное, полное страданий лицо Беатрис.

— Пойдёмте со мной.

Они пересекли залитый солнцем двор и вошли в прохладный вестибюль. Слуги бросились им навстречу, но Сантанхель отослал их прочь и ввёл Беатрис в маленькую гостиную.

— Так что вы хотите мне рассказать?

— Я знаю, кто воры и где их найти, — выпалила Беатрис и, увидев, как изумлённо раскрылись глаза Сантанхеля, продолжила: — Это агенты государственных инквизиторов Венеции. Их двое — Рокка и Галлино. Рокка утверждает, что входит в состав посольства Венецианской республики при королевском дворе Испании. Живут они в «Фонда дель Леон».

Сантанхель шагнул к ней.

— Откуда вы всё это знаете?

— Зачем вы спрашиваете меня? — с болью в голосе отозвалась Беатрис. — Разве вам недостаточно их имён?

— Недостаточно, если возникнет необходимость задержать их. Тем более, как вы сами сказали, один из них пользуется дипломатической неприкосновенностью. — И тут же добавил: — Кристобаль знает об этом?

— Я не решилась сказать ему.

— Ага! — Его густые брови сдвинулись к переносице, но заговорил он очень мягко: — Почему же? Будьте со мною откровенны, дитя моё.

Колебалась она недолго.

— В Венеции мой брат брошен в подземелье Подзи. Его обвиняют в краже, и на то есть основания, и в государственной измене, хотя никакой он не шпион…

Беатрис рассказала всё, ничего не утаивая. Сантанхель слушал внимательно, с непроницаемым лицом, не упуская ни единого слова.

— …Я знаю, какой мерзавкой выгляжу в ваших глазах, — закончила Беатрис. — Я сама себе противна. Однако клянусь госпожой нашей девой Марией — я не хотела предать Кристобаля, когда Галлино вытянул из меня то, что хотел узнать. Ибо любовь, которую требовалось лишь изобразить, превратилась в настоящую.

— И не надо отказываться от неё, — улыбнулся Сантанхель. — Бедная вы моя. Какой жестокий выбор выпал на вашу долю — между братом и возлюбленным.

— Но так ли я выбрала? — взмолилась она.

— Вы поступили по справедливости, — твёрдо заявил Сантанхель. — Вы не можете нести ответственность за вину вашего брата. В тюрьме он оказался не из-за вас и не должен требовать, чтобы вы принесли себя в жертву ради его освобождения. Этим он лишь умножает свои грехи. Кристобаль же угодил в западню. Причём вас использовали как приманку. Ваша любовь к нему или его — к вам не имеет тут никакого значения. Ваш долг — любой ценой вызволить его из этой западни.

Облегчение отразилось на лице Беатрис. Доводы Сантанхеля показались ей убедительными.

— Вы так думаете? Какая тяжесть свалится с моих плеч!

— Это же легко проверить. Пойдите и исповедуйтесь. Ни один священник не отпустит вам грехи, пока вы не сделаете всё от вас зависящее, чтобы уменьшить нанесённый вами ущерб. Так что не терзайтесь угрызениями совести. Идите с миром. А я приму необходимые меры. Немедленно повидаюсь с алькальдом Кордовы, и мы займёмся этими венецианцами.

— Вам потребуются мои свидетельские показания.

Улыбаясь, Сантанхель покачал головой.

— Они-то мне как раз и не нужны. Ваши показания вынудят алькальда арестовать вас.

— Я знаю. Но меня это не волнует.

Улыбка Сантанхеля стала шире. Он видел, что Беатрис готова принести себя в жертву.