Кольцо времён. Проклятие Сета

Борька ходил кругами, нервничая, жестикулируя. Пузырьки шампанского всё ещё приятно щекотали мозг, и Якоб слушал вполуха. Какое ему дело до возврата дневников? Он уже пару дней как отснял их все. Не зря, значит! То, что Тронтон волновался и Сан Саныч тоже – странное совпадение. И совпадение ли? Чем больше Яша крутил эту мысль внутри, тем быстрее лопались последние пузырьки радости и восторженного очарования в голове. Атмосфера приятного, полного надежд вечера плавно скатывалась ша под хвост. Да и раздражение на друга никуда не делось. Если всё так плохо, не мог этот олух хоть сегодня ему не портить вечер!

В кармане завибрировал телефон – звук-то Яша так и не успел включить. Войник посмотрел на экран, улыбнулся. Слова Борьки теперь были не важнее назойливого жужжания мухи. Они остались где-то там, в другой реальности. А в маленьком прекрасном мирке, что умещался на ладони, Ясмина пожелала приятного вечера и прислала свой имейл. Уже даже не показалось странным, что частью адреса было слово «нефер» – «красота» и всякая прочая «благодать» по-египетски.

Не откладывая, Якоб ответил, пожелав не менее приятного вечера.

– Я спрашиваю, кто это? – остановившись, спросил Борька.

– Тебе-то что?

Яша прошёл в комнату, положил камеру рядом с ноутбуком, избавился от смокинга. Борька не отставал:

– Ну не эсэмэске от мамы же ты так радуешься?

– А ты мне жена, что ли, чтоб перед тобой отчитываться? – ответил Яша. Вышло резко и даже зло.

Борька так и замер, открыв рот.

Пластик, до этого возлежавший на диване, проснулся, соизволил даже встать и изобразить традиционный ритуал собачьего приветствия. Это немного развеяло обстановку.

Войник аккуратно повесил арендованный смокинг в шкаф, натянул привычные майку и джинсы, отнёс сорочку в грязное бельё и пошёл в кухню.

– Шампанское допить не дал, и у тебя вряд ли такое найдётся. У тебя даже пива приличного тут не сыщешь. Может, хоть кефир есть? – поинтересовался он, открывая и закрывая холодильник.

Пластик, нашедший силы оторвать породистые брылы от дивана, уже хрюкал рядом, заинтересованно приподняв уши.

– Ты мне даже поесть толком на фуршете не дал, сорвал зачем-то. Всё это можно было сообщить и попозже. Чего тебе там с товарищами по пескам не сиделось?.. Эх, сейчас бы пирожков бабы Глаши навернуть… Или картошечки со шкварками…

– Какая картошка, я ж тебе серьёзно! – Борька всё ещё был ошарашен.

– Серьёзнее некуда. Как ты тут выживаешь без кефира? Вообще, как ты тут живёшь?

Ошалелый Борька заглянул в холодильник, на автомате сунул другу холодную бутылочку. Яша попытался прочитать этикетку, скривился:

– Это не кефир, а малиновый йогурт. С клопами ещё небось. А в «Хилтоне», между прочим, подавали отличные канапе и фрукты… Ты б хоть почаще в магазин ходил. Или на базар, куда у вас тут ходят.

Борька чертыхнулся, выдернул бутылку, дёрнул крышку и вылил содержимое себе в рот. Пластиковая бутылка с грохотом отлетела в раковину.

– Я тебе что, мальчик с опахалом? – взвился египтолог. – Надоел! Мало того что притащил на хвосте самолёта джиннов и неприятности, так ещё и ведёшь себя хуже араба на базаре! «Дай водички, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде»! Не нравится – вали в свой «Хилтон» и живи там.

Пластик скульнул и пересел под стол, предчувствуя неладное.

Якоб недобро прищурился, чувствуя, что начинает закипать.

– Ты меня сейчас что, попрекаешь? Уже жалеешь, что пригласил и вызвался помочь?

– Мы с тобой влипли, ох как влипли! И да, я пытаюсь помочь, потому что мы, джинны б тебя побрали, друзья! Домой вот тебя к себе притащил.

– Притащил?! Да кто тебя просил меня тащить домой? А про отель – отличная идея. Всяко лучше, чем тут твоё бурчание слушать.

– Правила из-за тебя нарушаю, рискую карьерой! – не слушая, продолжал Борька. – А ты ещё нос воротишь! Шампанское, блин! Икры чёрной подвезти ещё, может?

– Я тебя понял. Спасибо, что нарушал правила, но знаешь… может, мы и не друзья вовсе? А? Что у нас общего-то, кроме истлевшего уже прошлого и пары совместных детских воспоминаний?

Борька захлопал глазами. Он был красный до кончиков ушей, открыл было рот, но тут же закрыл. Якоб подумал, что сейчас Николай очень похож на золотую рыбку в зоомагазине.

– Ну и да, прости, что доставил проблем. За джиннов и прочее, – Войник уже не мог остановиться.

– Да, доставил, и, вместо того чтобы их решать, распушил хвост перед Ясминой. – Борька устало потёр переносицу.

– Так вот где собака порылась, – рассмеялся Яша. – С этого и надо было начинать! А то придумал тоже – Тронтон звонил, предупреждал о чём-то… Ревнуешь? Неужто чистый образ Марии Серебряковой в твоём сердце затмила экзотическая праправнучка Клеопатры?

Борька скрестил руки на груди, но сопел, как разъярённый бык.

– Так бы и двинул тебе сейчас, даже рамессидский нос не пожалел бы, – сквозь зубы процедил египтолог. – Да ты хоть знаешь, кто она?.. Тебя же живьём закопают, если что! Даже не спросят, как звали…