Кольцо времён. Проклятие Сета

В произошедшее верилось с трудом. От того, что видение оказалось предвестником настоящей беды, было и вовсе не по себе. Сознание милосердно выставило блок: «это всё творится не со мной», и Якоб оставался неестественно спокойным. Не сводя взгляд с фото, он потянулся к кружке, и тут руку пронзила боль. Настырная пчела всё-таки нашла лазейку и теперь, оставив жало в пальце журналиста, лежала на столике, дергая лапками в предсмертной агонии.

Якоб расплатился, свернул папку и спрятал во внутренний карман куртки. Борька не отвечал. Кольцо лежало в кармане, Карнаган – в морге. Где-то по центру гулял безумный бомж, в редакции сидел (а может, ещё и не вернулся) рассерженный шеф. Дело явно приняло дурной оборот. И Якоб выбрал единственно правильное направление – домой. Что ему было нужно – так это погулять Жорку, закинуться пирожками и посмотреть по телевизору что-нибудь бодрое и без мумий. Да, так он и сделает.

Якоб не стал переодеваться – благо сегодня был не при параде. Да и бегать желания не было. Хотелось ленивой релаксирующей прогулки. Он только закинул домой папку от Светланы с материалами по «делу Ока Хора», спрятав её под ноутбуком, и пошёл за псом.

Солнце клонилось к закату, удлиняя тени. Чёрные стволы деревьев отливали золотом. Войник прошёл в глубь парка, где обычно было мало прохожих, и отпустил Жорку «в свободное плавание». Ротвейлер не замедлил навернуть пару кругов, смешно закидывая задние лапы, как кролик-мутант из постапа, а потом принёс палку, приглашая поиграть. Животные обладали удивительным умением отгонять даже самые мрачные мысли. Лучшие психологи и борцы с хандрой! С горящими глазами, высунутым языком и пляшущим обрубком хвоста суровый пёс резвился, как щенок. Временами он прислушивался и оглядывался, потом возвращался к игре. Якоб уже привык к этому, знал – Машку ищет.

– Скоро вернётся твоя хозяйка, братан, – Войник потрепал чёрный загривок. – Работа у неё такая, разъездная.

Жорик скульнул, словно жалуясь, и побежал за брошенной палкой. Возвращаться он не спешил – видимо, нашёл более интересные забавы. Якоб поднял воротник. С наступлением сумерек заметно похолодало.

«Жаль перчатки не взял», – подумал он и зашагал по сухой прошлогодней траве.

Гуляли они долго – когда пикнул смартфон, уже стемнело. Якоб проверил почту и обнаружил письмо от Борьки. «Ну наконец-то!»

Друг начал без всяких вступлений:

«Яшка, откуда оно у тебя?! Блин, я же предупреждал…

Это её. Было на ней, когда нашли. Нынешний хозяин коллекции снял, носил сам. Золото и электрум[29], Семнадцатая династия.

Набери, как сможешь!»

Сзади едва слышно хрустнула ветка. Не успел Якоб оглянуться, как сильный удар сбил его с ног.

Глава 6. Кости брошены

Темнота мягким коконом окутала сознание, притупив восприятие. Якоб огляделся – ничего, лишь тьма: жидкая, струящаяся, словно масляное пятно в осенней луже. Он не чувствовал своего тела.

Войник уже помнил это состояние: тогда, в коме, он бесконечно долго блуждал в вязкой пустоте, без надежды на выход, без единого ориентира…

– Анх-Джесер…

Это был даже не голос – скорее вибрация, но очень настойчивая. Как будто наждачной бумагой царапнуло сознание.

Якоб не понимал этих слов. Они пробуждали в нём страх, но вместе с тем манили, гипнотизировали, вызывали желание узнать, что, а главное, кто стоит за ними.

– Анх-Джесер!..

На этот раз громко – почти крик, заставивший его восприятие включиться, как от воздействия дефибриллятора.

Якоб вдруг увидел свои руки – как в некоторых снах, близко, но вместе с тем словно послойно, когда за привычным, реальным открывалось что-то ещё. Правый мизинец светился мягким светом. Тепло от пальца пошло вверх по руке. Кольцо?.. Якоб зажмурился, стараясь рассмотреть через всё разгорающееся золотое свечение маленький золотистый перстень. Тепло дошло до плеча, растеклось по всему телу и пронзающей болью ударило в голову.

Белый свет залил всё вокруг, разорвав тьму на сотни маленьких лоскутков и поглотив в одно мгновение.

Сначала вернулись запахи. Якоб почувствовал сырость земли и привкус металла во рту. Затем вернулся слух. Незнакомая речь, шум, рычание. Тело отозвалось болью. И лишь после ему удалось разлепить веки. Со стороны всё это заняло меньше минуты. Но в такие моменты время имеет обыкновение растягиваться, как липкая тягучая жвачка с дурацким привкусом ментола.

Встать с первого раза не получилось, и Войник вновь рухнул в прошлогоднюю прелую листву. Вторая попытка увенчалась успехом. Тряхнув головой, Якоб сразу пожалел об этом: новый удар пришёлся весьма некстати для гудящего черепа. Но, слава всем богам, он ещё был жив.