Кольцо времени

– Я стараюсь не вырабатывать конкретного мнения по поводу таких явлений. Есть факты, которые говорят сами за себя, а объяснения – это порождения человеческих рассуждений и относиться к ним надо соответствующе. Лично мне больше импонирует гипотеза многовариантности развития нашего мира, как следствия многогранного строения Вселенной. Кто знает, может быть под влиянием каких-то неизвестных нам процессов в момент гибели «Титаника» образовалась новая «грань» – новый мир, параллельный нашему, но с иным вариантом развития событий. Не секрет, что сигнал о помощи был передан с «Титаника» примерно с двухчасовым опозданием. И есть сведения, что капитан Эдвард Смит незадолго до катастрофы якобы получил... свой собственный сигнал SOS. Может быть, локальное Время «Титаника» каким-то образом замкнулось в кольцо, и в соседнем с нами мире страшная катастрофа повторяется каждые шесть лет. Каждые шесть лет гибнут люди... А сигналы бедствия пробиваются в наш мир, подобно «поезду-призраку».

Вновь воцарилось молчание.

– Вот вам и похожесть двух совершенно различных катастроф, – добавил Бондарь. – Первая произошла не без участия черепа Никольского, вторая – мумии Аменемот. Очевидно, в обоих случаях высвободилась неведомая нам энергия, которая изменила ход событий.

– А может, тот «Титаник», из параллельного мира, попал в кольцо Времени, созданное итальянским поездом в 1911 году? – спросила Тамара, – ведь меньше года прошло.

– Все может быть... – задумчиво ответил Бондарь.

– В океане-то? – усомнился Стас.

– Да хоть где, – сказал Юра. – Кольцо Времени – категория блуждающая и может «затянуть» все, что угодно. Я читал, что водолазы, которые обследовали Бермудский Треугольник, вообще обнаружили на дне моря ржавеющий паровоз. И это в нескольких километрах от берега. Как он мог там оказаться – нет никаких идей.

– Надеюсь, что это паровоз не от нашего поезда, – грустно улыбнулась Тамара.

– Кстати, мы уже пришли, – сказал Бондарь, и открыл дверь обещанной пиццерии.

Пиццерия оказалась небольшой, очень уютной и почти пустой. Запах пекущейся в настоящей дровяной печке пиццы смешивался с ароматом свежеприготовленного Espresso, доносящегося от стойки бара. В невидимых динамиках миловались «Феличитой» Аль Бано и Ромина Пауэр.

– Ретро какое, – удивилась Тамара. – Это же музыка моего детства. Я была уверена, что уж где-где, а здесь она отмерла еще лет пятнадцать назад.

– Тамарочка, – улыбнулся Бондарь, жестом приглашая всю компанию занять один из столиков у стены, и отодвигая стул специально для Тамары, – в этой стране не гнушаются даже недревней стариной.

Подошел смуглый улыбчивый официант с папками меню в руках и положил их перед каждым из гостей, не исключая Вовку. Вовка без интереса полистал заламинированные страницы с итальянским текстом и быстро закрыл свою папку.

– Из предложенного мне знакомо только название «Маргерита», – сказал Стас, пытаясь разобраться в меню.

– А мне... пожалуй, еще «Каприччоза», – сказала Тамара.

Юра ничего не сказал. Бондарь поводил пальцем по одной из страниц и вдруг объявил:

– Вот он, настоящий шедевр итальянской кулинарии! Друзья, прошу вас, доверьте мне выбор и, уверяю, вы останетесь весьма довольны.

– Нет проблем, – улыбаясь, ответил Стас. – Все мы готовы довериться Вашему опыту и Вашему вкусу.

Бондарь многозначительно оглядел всю компанию.

– Тема «Времен года» нашла свое отражение не только в музыке. Уверен, кулинарная сфера способна в этом отношении составить достойную конкуренцию музыкальной.

Он жестом подозвал смуглого официанта и громко провозгласил: «Per favore, la pizza „Quattro Stagioni“ per tutti!»[6]. Официант удовлетворенно кивнул, чиркнул ручкой в маленьком блокноте и спросил: «Il vino?»[7]. Бондарь начал говорить что-то про «Кьянти Классико», но тут краем уха услышал, как Вовка обратился к Стасу:

– Слушай, а как они эту пиццу готовят?

Бондарь, не долго думая, перевел официанту слова мальчика, сопроводив их комментариями, что вся компания приехала из России. Официант расплылся в улыбке и вдруг заорал на всю пиццерию:

– Mamma-a!!

Редкие посетители вздрогнули. На этот зычный сыновний зов откуда-то из недр кухни вышла толстая черноволосая итальянка, такая же улыбчивая, как и официант, который тут же принялся что-то темпераментно объяснять, показывая жестами то на Бондаря, то на Вовку, то на всю компанию сразу.

Глядя на Вовку, итальянка заулыбалась еще шире.

– Maria, – представилась она всем, вытирая пальцы о нарядный фартук. И тут же обратилась к Вовке, – Andiamo, ti faro vedere come si fa![8]

Вовка нерешительно поднялся со своего стула, оглядываясь то на Бондаря, то на Стаса.

– Tutti, tutti andiamo![9] – весело заговорила итальянка, показывая жестами, что будет просто счастлива видеть у себя на кухне всю сидящую за столиком компанию целиком.