Кольцо времени

– Официальная версия ее закрытия, – продолжал Бондарь, прикуривая от дорогой позолоченной зажигалки и окутывая себя кружевными клубами ароматного дыма, – якобы сильная вибрация от прохождения трамваев, которая вредила этому памятнику архитектуры.

– Похоже на правду, – вставил Стас.

– Еще бы... Но есть и «неофициальное мнение» на этот счет, о нераспространении которого кто-то очень тщательно заботится.

– Неужели снова «рельсовая аномалия»? – спросил Юра.

– Вполне возможно. Однако, никто пока толком не объяснил, что же здесь произошло, и почему трамвайную линию закатывали в асфальт в режиме повышенной срочности. Но в приватных беседах это событие часто привязывают к особенностям данного места. Говорят, особенности эти чаще всего проявляются во дни Сошествия Луча.

Бондарь замолчал, попыхивая трубкой. Из-за шпиля собора неожиданно выплыла спелая луна, и мертвые рельсы, огибающие собор, таинственно заблестели в ее ртутном свете. За очередным поворотом они ушли в асфальт так же внезапно, как появились из него несколько минут назад. Никто не нарушал возникшего молчания.

– Пойдемте, друзья, ужинать, – задумчиво сказал Бондарь. – Завтра нам предстоит увидеть нечто не менее потрясающее.

На выходе из метро, над лестницей, выводящей из подземки на Piazza Duomo

– Соборную площадь Милана, виднелось призрачное кружево Кафедрального Собора. Тамара сделала шаг назад:

– Обратите внимание, какой красивый ракурс.

– Я торчу-у... – вдохновенно заявил Вовка.

– Это совершенно естественно и нормально, – изрек Бондарь, – ведь у одного из архитекторов этого собора была фамилия Торчелло, так что... – Бондарь развел руками и усмехнулся.

Компания, смеясь, поднялась по лестнице, и залитый утренним солнцем собор встал перед ними во всем своем великолепии.

– Эпоха Висконтов... – продолжал просвещать Бондарь.

– Третья четверть четырнадцатого века... – в тон ему сказал Стас.

Тамара прыснула от смеха, а Бондарь уважительно покосился на Стаса.

– Историку стыдно не знать подобных вещей, – сказал Стас.

– Где уж нам уж... – улыбнулась Тамара – Как выпускнице филологического факультета мне остается только добавить, что Марк Твен назвал это сооружение «поэмой в мраморе».

– А строился этот собор целых четыреста семьдесят три года... – вдруг заявил Вовка. Все ошалело повернулись в его сторону. Вовка сначала стоял с задумчивым лицом, но через несколько секунд не выдержал и заулыбался. Достав из-за спины русскоязычный путеводитель по Италии, открытый как раз на разделе «Duomo di Milano» – «Миланский Кафедральный Собор», он демонстративно повертел им в руках. – Главное – знать, где смотреть.

Компания расхохоталась.

– Нет, мне определенно повезло с компаньонами, – заявил Бондарь, снова набивая любимую трубку. Казалось, что для него этот процесс важнее самого курения.

– Ну, пойдемте же, – Вовка нетерпеливо потянул Стаса за руку, и компания направилась к собору.

Площадь перед собором была полна голубей. Тысячи птиц, сытых, откормленных, словно куры, громко воркуя, садились на руки туристов, протягивающих им крошки хлеба и продающиеся здесь же кукурузные зерна.

Собор казался совершенно нереальным в своем великолепии. Множество игольчатых шпилей венчались фигурками незнакомых святых. Частые водосточные желоба и трубы были оформлены в виде химер, грозно разевающих пасти. Юра подумал, что во время дождя эти странные существа, изрыгающие потоки воды, наверняка, выглядят впечатляюще.

– Григорий Ефимович, – спросил Юра, – я все никак не могу понять: Миланский собор – второй по размерам христианский храм в мире после Собора Святого Петра в Риме. По значимости, получается, тоже. Почему же в его постройке использована языческая символика? Все эти знаки зодиака, химеры...

– Более того, – добавил Бондарь, – в Италии почти в каждом крупном соборе существуют традиции, я бы сказал, «талисманного» характера. Обратите внимание на входные ворота.

Все посмотрели на огромные бронзовые врата, закрывающие вход в собор. На них были отлито множество барельефов с библейскими сценами. В полутора метрах от земли было изображено Святое Семейство. Некоторые бронзовые фигурки этого барельефа были отполированы до блеска частыми прикосновениями.

– Видите? – указал Бондарь на эти светлые пятна на темной бронзе. – Считается, что прикосновения к этим фигуркам приносит удачу.

– Что-то похожее можно наблюдать в Москве, на станции «Площадь революции», – с улыбкой заявил Стас, – там стараниями гостей столицы до блеска отполированы морды собак у бронзовых пограничников и клювы петухов у колхозниц.

– Стас, до чего же ты циничен! Ведь у этих традиций совершенно разная природа... – попыталась возразить Тамара.

– Все-все... Молчу, только ногами не бейте! – Стас шутливо замахал руками.

– Григорий Ефимович, но Вы не ответили на мой вопрос... – Юра был настойчив.

Бондарь усмехнулся, достал карманные часы, но, почему-то, не взглянув на них, вновь положил в карман.