Кольцо времени

— Там преподает профессор Торо. Мы с твоим отцом познакомились с ним на одном из международных семинаров. Я звонил ему еще из Москвы. Он обещал найти для нас кое-какую информацию.

— А почему ты не сказал об этом нашим?

— Потому что не сказал, — ответил Стас, не поворачивая к Вовке головы. — Не обо всем и всем всегда нужно говорить.

Вовка посмотрел на Стаса. Стас продолжал идти, не поворачивая головы. Что это было, недоверие к компаньонам или что-то еще? Стас боялся, что Вовка задаст ему этот вопрос, и он не сможет на него ответить. Он и сам еще не знал ответа. Просто на всякий случай решил не подставлять ни в чем не повинного итальянца.

Но Вовка ни о чем не спросил. Если Стас что-то делает, значит так надо. Значит в этом есть необходимость. Точно так же Вовка никогда не сомневался в поступках отца.

В университете профессора нашли почти сразу. Его комната находилась в левом крыле здания на втором этаже в самом конце коридора.

— А как ты будешь с ним разговаривать? — спросил Вовка, когда они со Стасом шли по коридору. — Ты же не знаешь итальянского.

— Профессор знает английский, — ответил Стас. — И даже пару слов по-русски!

Дверь комнаты профессора распахнулась, и в коридор выбежал мужчина пятидесяти пяти — шестидесяти лет. Его длинные волосы, чуть тронутые сединой, торчали в разные стороны словно наэлектризованные.

— О-о! Стани-ислав! — воскликнул профессор Торо с характерным для итальянцев ударением на второй слог от конца слова и воздев руки к небу. — Проходите, будьте как дома. Мне нужно срочно догнать синьора Фашетти.

Последние слова профессор сказал на ходу, развернувшись в пол-оборота. Навстречу ему шла молоденькая девушка с десятком пакетов в руках. На некоторых из них были сургучные печати.

— Лоредана, ты не видела, машина синьора Фашетти еще стоит у подъезда?

— Он только что уехал, профессор, — сказала девушка. — Я как раз забирала у почтальона корреспонденцию.

— Катастрофа... — сказал профессор и обречено махнул руками. — Значит, мне еще два дня ждать его отчет.

— Что-то случилось? — спросил Вовка у Стаса.

— Похоже, профессор куда-то опоздал, — ответил Стас.

Профессор развернулся и в некоторой задумчивости пошел к своим гостям. Стас и Вовка все еще продолжали стоять возле гостеприимно распахнутой двери.

— М-да. Какая жалость, — сказал профессор Торо, подходя к гостям. — Еще два дня ожидания.

Профессор поднял взгляд, и его на его лице появилась широкая улыбка. Он был рад приезду русского друга.

— Извините меня, синьоры, — тоном сожаления заговорил профессор Торо, — у меня был шанс сэкономить целых два дня. Но, как видите, я опоздал. Но это не так страшно, — он снова улыбнулся.

Кабинет итальянского профессора не сильно отличался от кабинетов профессоров русских. Разве что только размерами. Необъятный письменный стол был завален огромным количеством бумаг. Планы, карты, чертежи, рисунки, таблицы. Было видно, что профессор неоднократно предпринимал попытки навести на столе порядок. Большая часть бумаг была сложена в неровные стопки, но необходимость иметь перед глазами и под рукой огромное количество документов одновременно сводила эти усилия на нет. Вдоль левой стены, от двери и до окна, тянулись широкие полки, заставленные археологическими принадлежностями, ископаемыми экспонатами, да и просто хламом. Противоположная стена была полностью отдана под фотографии. Групповые снимки и портреты: профессор на фоне развалин древнего города, на церемонии вручении ему премии ЮНЕСКО, чуть ли не в обнимку с Папой Римским...

— Вы узнали что-нибудь по моей просьбе? — спросил Стас.

— Ничего нового, — ответил профессор. — Только та информация, что уже известна всем. В июне одиннадцатого года поезд ушел из Рима, после чего исчез в тоннеле в Ломбардии. Позже были фантомные появления этого поезда в разных частях света на протяжении последних восьмидесяти лет. Некоторые сведения говорят о том, что «поезд-призрак» появлялся в Мексике, причем задолго до своего исчезновения в Италии.

— М-да... — сказал Стас вздохнув. — Честно говоря, я надеялся... Хоть что-то узнать нового.

— Не все так безнадежно, — сказал профессор. — В Пизе живет профессор Гримольди. Он с тридцати лет занимается изучением феномена «Летучего Итальянца». Вчера я звонил ему, он сказал, что не имеет смысла что-то говорить по телефону. Лучше будет, если вы приедете и встретитесь с ним лично. Он выслушает все, что вам уже известно и, возможно, что-то добавит из новых подробностей.

— Чудесно, — вяло улыбнулся Стас. — Только я не знаю итальянского.

— Не беда. Я могу съездить с вами. Поработаю переводчиком, заодно навещу старого друга. Мы с Гримольди еще в школе вместе учились.

— Вы меня сильно обяжете, профессор.

— Пустяки, — улыбнулся Торо. — Единственное что сказал Гримольди, так это что вокруг «Летучего Итальянца» ощущается какое-то странное оживление. Судя по всему, скоро должно произойти что-то важное.

— Очередное появление?

— Нет. Все гораздо серьезней. Гримольди сказал, что все, кого он знает из тех, кто изучает этот феномен, сходятся во мнении. Вот-вот что-то должно произойти.