Кольцо Кощея

Я еще раз честно попробовал высмотреть хоть что-то на дереве, но быстро сдался. На таком дубе можно спрятать целый гардеробный склад с продукцией и не найти. Правда, слова про иголку, в которой якобы спрятана моя смерть, заставили задуматься. Если Баюн и в самом деле честен, то обижать, пусть ради такой длинной (не меньше ста метров, толстой, с радующим сердце и глаз блеском) цепи, будет нехорошо. Пока я размышлял, котяра прекратил свои трепыхания и смотрел на меня с надеждой. Я даже решил было, что он скопирует знаменитую мордочку «Шрековского кота». Но через минуту разочарованно перевел взгляд на цепь. То ли местные коты не привыкли лебезить и унижаться, то ли заграничные аниматоры постарались на славу…

Вид драгоценного предмета вновь пробудил во мне золотую лихорадку. Здравый рассудок поборолся с жадностью и был забит, затоптан и запихнут в темный и сырой закуток.

– Фиг с ним, с этим сундуком! – отмахнулся я от кота и взвалил цепь на плечо. – Я бессмертный, и никакие иголки мне не страшны – это сказки для доверчивых простаков.

Баюн снова превратился в огромный пушистый шар и выпустил когти, стараясь дотянуться до меня. Шипением стал сильно смахивать на компрессор, спускающий воздух. На мое счастье, вся волшебная сила осталась при мне, и кот продолжал висеть в воздухе.

– Доберусь до замка, – пообещал я Баюну, – освобожу. А пока ты только мешаться будешь.

В ответ послышались угрозы и фырканье. Хе, хорошо, что еще до оскорблений не дошел.

– Кощей, ты тиран и деспот! – вразрез с моими мыслями раздались крики котяры. – Сатрап и вор!!! Цепь верни!!!

На этот раз, когда мне никто не мешал, работа пошла ходко. Всего лишь десять минут, и вся длинная золотая змея лежала возле моих ног. Эх, хорошо-то как! Именно такие минуты я и люблю – странная «золотая» зависимость пугала, но и кайф предоставляла необыкновенный, когда я пополнял свое подземелье новыми сокровищами.

Я появился в замке, обмотанный цепью, как мумия бинтами, причем больше половины ее ползло следом, и сразу наткнулся на Ягу. Та расположилась на лавочке в компании с Лихом и щелкала семечки.

– Опять Баюна ограбил! – всплеснула бабка руками, распознав цепь. – Ох, не надоест же тебе, Кощей, за золотом гоняться.

Отмахнувшись, я торопливо направился в подвалы, желая как можно скорее выгрузить пополнение своей казны. Правда, слова про «опять ограбил» краем дошли до моих ушей, заставив чуть-чуть призадуматься. Но только чуть-чуть…

Лишь через пару часов я смог вылезти из подземелий и отправиться на кухню перекусить. Заодно и поинтересовался насчет странной фразы, зацепившей меня.

– Бабуля, – прочавкал я, щедро откусывая от пирога с малиновым вареньем и запивая горячим чаем, – а что вы там про цепь говорили?

– Сначала прожевать надобно, а только после ентого и спрашивать, – покачала головою Яга.

– Так я буду есть и слушать, – привел я веский, на мой взгляд, аргумент. – Уши в еде участия не принимают…

– Ладно, – махнула рукою Яга, – расскажу. Хотя там и рассказывать нечего. Кот Баюн считается охранником сундука Кощея с его смертью. Сундук тот висит на огромном дубе, самом старом в лесу. На том дубе Баюн тренируется в сказаниях и песнях, двигаясь по золотой цепи.

– А откуда она у него? – поинтересовался я, позабыв о своем обещании молчать.

– А кто ж его знает, – пожала плечами Яга. – Еще первый Баюн, прапрапрадед нонешнего, вбил себе в голову иметь такую цепь. С тех пор это у них семейное – ходить по цепи и песни горланить, охраняя сундук.

– А как часто он там появляется? Я же, что ни день, вижу его в замке.

– Чары у него такие, – ответила бабка. – Может Баюн в единый миг переноситься из любого места к дубу могучему.

– Интересненько, – призадумался я, гадая над тем, как пристроить такую способность одного из подчиненных к делу. – А он только к дубу может переноситься?

– Да, – разом разрушила мои планы Яга, – только к дубу. Даже от него он вынужден добираться пешочком. Но тут у него есть договоренность с Лешим, который ему тропочку короткую открывает.

Невезуха, блин. А с Лешим я только поссорился… Надо же было этому пеньку с шишкой вместо носа оказаться на том месте, куда я булаву откинул! Сам же виноват, этот Леший, а на меня решил обиду спихнуть… Редиска!

– Жаль, – искренне вздохнул я и принялся от огорчения уплетать кашу с медом, так сказать, стресс заедать. – А што штамм ш щепчьюу?

– Чегось? – поднесла Яга ладонь к уху. – Не пойму я тебя, Кощей.

– Говорю, – проглотив очередную порцию, перевел я свою абракадабру, – что там с цепью? Почему ее Кощеи воруют?

– Так она ж золотая, – удивилась бабка, – вот все Кощеи и тащат ее в подземелье. После такого бедствия Баюн переносит дуб на новое место и заказывает новую цепь.

– Переносит? – не поверил я.

В голове появилась картинка, как пухлый Баюн, ухватив за цепь и перекинув ее через плечо, тащит из земли огромный дуб, выдирая его корни из земли. Перетаскивает через весь лес и лапами закапывает его на новом месте. От такого видения у меня возник смех, и стоило больших трудов перевести его в небольшое фырканье.