Кольцо и радуга

— Что? — полуобморочным голосом откликнулась она.

— Сегодняшняя ночь в твоей комнате была очень непростой для меня. Я много размышлял над тем, кем мы были друг для друга и что же на самом деле произошло в нашей жизни много лет назад. Мне все казалось — ответ где-то рядом, здесь, в твоем доме. Надо только как следует поискать, и все станет просто и понятно. Но даже та старая фотография на полке не смогла мне помочь.

— Если ты искал моих воспоминаний, то их там давно нет. В моей жизни теперь совсем другой период. Так же, как и в твоей.

— Но все же…

— Ты ведь не рассчитывал всерьез, что за двенадцать лет ничего не изменилось и я осталась прежней? — мягко перебила она.

— Я сам не знаю, Клер. Я не знаю, чего ожидал и на что рассчитывал.

— Мне очень непросто видеть тебя сегодня здесь, Хантер. Честно говоря, я сомневаюсь, захочу ли когда-нибудь еще раз хоть что-то разделить с тобой, будь то кров, пища или невзгоды и радости. И печальные события, связанные с уходом Эллы, только обостряют ситуацию. — Она помолчала. — Ты понимаешь, о чем я?

— Тебе действительно интересно мое мнение? — вопросом на вопрос ответил он.

— Да.

Хантер опустил голову, облокотился на стол, словно собираясь с мыслями, и вдруг резко, одним движением поднялся и в два шага пересек кухню. Высокий, выше на полголовы, теперь он буквально нависал над Клер. Волна сильнейшего притяжения вновь захлестнула Клер, и она инстинктивно отступила.

— Ни за какие сокровища мира я не согласился бы провести эту ночь где-то в другом месте. — Хантер заговорил очень тихо, силясь сдержать готовые хлынуть через край эмоции. — Не важно, как больно мы обидели друг друга много лет назад. И пусть причина, по которой я приехал, трагически непоправима, я все равно счастлив быть здесь сегодня. Быть с тобой.

— Но ты уехал… — Все силы Клер ушли на то, чтобы заставить себя смотреть прямо в глаза Хантеру. Поэтому голос упал почти до шепота.

— Но это не значит, что я не переживал и не думал о тебе. Тысячу раз со времени отъезда. И вчера моим первым порывом было войти в дверь твоего дома, а не своего.

Клер слушала и искренне недоумевала. Как может мужчина, много лет назад оставивший женщину, заявлять, что думал о ней все это время? Что собирался запросто навестить ее вчера, как будто двенадцати лет разлуки и не было вовсе?!

— Но я хочу, чтобы ты знала: я ни на минуту не раскаиваюсь. И никогда не раскаивался. — Голос Хантера зазвучал почти резко. — Потому что уверен: мы не могли быть счастливы до той поры, пока я не попытался совершить то, что считал обязанным совершить. Я понимаю, мой отъезд причинил тебе боль. Мое возвращение — может быть, еще большую. Но мы должны… Черт, жизнь слишком коротка для взаимных реверансов и попыток соблюсти приличия. И для обид и ненависти тоже.

Клер закусила нижнюю губу.

— Если говорить о прошлом, то мы были молоды. И наша… дружба давно рухнула. Я хорошо это понимаю.

— Не рухнула, Клер, — тихо сказал он. — Просто наша дружба стала другой.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Со смутным чувством вины Хантер смотрел, как Клер вышла из дома. Он не должен был отпускать ее сейчас, такую одинокую, с тяжелым грузом их общих проблем на хрупких поникших плечах. Она нуждалась в защите, а он только растревожил ее своим присутствием, своими неуместными откровениями.

Наивный дурак! Еще вчера ему казалось, что он сумеет разделаться с прошлым, доказать себе и ей, насколько правильным и необходимым было их расставание. Насколько правильное и единственно верное решение принял он двенадцать лет назад. Насколько неразумно вела себя Клер, с детским упрямством цепляясь за мечты и надежды, с которыми они выросли.

Клер Дент давно уже вышла из детского возраста и превратилась в уверенную, самостоятельную женщину с четкой мотивацией поступков и решений. Она нашла себя. Роль стороннего наблюдателя безвозвратно осталась в прошлом, теперь Клер — главная героиня в череде наполняющих ее жизнь событий.

Если бы их встреча произошла в Калифорнии, Хантер, не раздумывая, завязал бы с ней интрижку. Ничто не остановило бы его стремления заставить Клер сбросить маску и убедиться — за фасадом сильной личности скрывается все та же ранимая и мятущаяся душа.

Но это был Лост-Фолз, штат Вайоминг. Здесь принято жить по другим законам.

Законы законами, но мужская сущность везде остается неизменной. Это беспокоило Хантера. Он с удивлением поймал себя на мысли, что прикидывает, сколько приблизительно мужчин могли удостоиться внимания Клер за последние двенадцать лет, и испытал ощутимый укол ревности. Уж он-то точно не соблюдал обет целомудрия все эти годы. А Клер?

Он не знал.