Кольцо

— Спасибо, — поблагодарила Ариана, но ее благодарность была ни к чему.

Дворецкий вскоре вернулся и повел Ариану по коридору, стены которого были обиты бархатом и увешаны портретами предков Сен-Марна. Ариана не видела ничего вокруг; она кое-как переставляла ноги и в конце концов оказалась перед дверью, створки которой сплошь состояли из зеркал.

За дверью располагался салон, очень похожий на одну из комнат берлинского королевского дворца: повсюду золотая лепнина, херувимчики, гобелены, инкрустация и бесчисленные зеркала. Среди всею этого великолепия в кресле на колесиках сидел хмурый господин примерно того же возраста, что и Манфред, но тощий и с изборожденным глубокими морщинами лицом. Он внимательно смотрел на посетительницу.

— Господин де Сен-Марн? — устало спросила Ариана, у которой уже не оставалось сил для соблюдения светских условностей.

— Да.

Господин почти не шевельнулся, но все же легким кивком дал ей понять, что она должна приблизиться. Лицо его по-прежнему сохраняло серьезность, но глаза были добрыми.

— Я Сен-Марн. А вы кто?

— Ариана… — Она запнулась и продолжила:

— Я Ариана фон Трипп. — Глаза хозяина смотрели на нее все так же мягко. — Манфред сказал, что, если Берлин падет, я должна приехать сюда. Извините, но я надеялась, что…

Сен-Марн подъехал к ней поближе и протянул руку.

— Добро пожаловать, мадам. Садитесь, пожалуйста.

Однако улыбки на его лице не было Сен-Марн знал, что эта девушка сказала ему еще не все. И, судя по всему, хороших новостей от нее ждать не приходилось.

Аркана села и посмотрела в лицо французу. Пожалуй, он был даже красив, но красота его была совершенно другого рода, чем у Манфреда Как могли они подружиться? Рассматривая школьного приятеля своего мужа, Ариана ощутила острый приступ одиночества. Ведь ей не суждено когда-либо вновь увидеть Манфреда.

— Сколько времени вам понадобилось, чтобы сюда добраться?

Он внимательно вглядывался в ее лицо. Сколько раз ему уже доводилось видеть таких людей — больных, изможденных, надломленных, испуганных!

— Девять дней, — со вздохом ответила девушка.

— И как же вы добирались?

— На машине, в повозке, пешком, на джипе…

«Через колючую проволоку, с помощью молитвы, под угрозой изнасилования…» — мысленно добавила она.

Ее глаза смотрели на Сен-Марна, но не видели его. И тогда он задал вопрос, который беспокоил его больше всего:

— А Манфред?

Ариана опустила голову.

Ее ответ был произнесен едва слышным шепотом:

— Он умер. Погиб во время штурма Берлина. — Ариана посмотрела на хозяина дома. — Но он сказал, чтобы я отправилась к вам. Сама не знаю, почему я покинула Германию.

Просто у меня там больше ничего не осталось. Я должна была уехать.

— А ваша семья? — спросил Сен-Марн, как и в случае с Манфредом, заранее ожидая печального ответа.

Ариана судорожно вздохнула:

— Очевидно, мой отец убит. Мать умерла еще до войны.

Но вот мой брат… Я надеюсь, что он жив и находится в Швейцарии. В прошлом году, в августе, отец не вернулся, а о Герхарде я больше ничего не слышала. Мне неизвестно, жив он или нет.

— Значит, ваш брат должен был остаться в Швейцарии, а отец вернуться в Берлин?

Она кивнула:

— Да, он должен был забрать меня. Но моя бывшая няня…

В общем, слуги донесли фашистам. Меня арестовали, надеялись получить выкуп. Они тоже думали, что отец вернется. — Ариана немного помолчала, глядя на Сен-Марна, и закончила:

— Через месяц меня выпустили. После этого мы с Манфредом…

На глазах у нее выступили слезы.

Жан-Пьер вздохнул и придвинул к себе листок бумаги.

— Что ж, очевидно, именно поэтому он вас ко мне и прислал.

Тут Ариана смутилась:

— Наверно, он послал меня к вам, потому что вы с ним друзья. И еще он думал, что здесь я буду в безопасности.

Жан-Пьер де Сен-Марн устало улыбнулся:

— Манфред и в самом деле был моим хорошим другом.

К тому же он всегда отличался сообразительностью. Он знал, чем я занимался во время войны. Я поддерживал с ним контакт, разумеется, не напрямую. — Он небрежно показал на свое инвалидное кресло. — Как вы видите, я… несколько стеснен в передвижениях, но это не помешало мне неплохо устроиться в жизни. Я занимаюсь, скажем так, филантропией. Помогаю семьям воссоединиться, перебраться в страны с более благоприятным климатом.

Ариана кивнула, отлично поняв смысл его слов.

— Иными словами, вы помогаете беженцам эмигрировать.

— Да, по большей части именно этим я и занимаюсь.

А теперь в течение нескольких последующих лет мне, вероятно, придется немало потрудиться над воссоединением разбросанных войной семей. Полагаю, работы будет предостаточно.

— И вы поможете мне найти брата?

— Попробую. Дайте мне всю имеющуюся у вас информацию, и я выясню, возможно ли что-нибудь сделать. Но этого мало, Ариана. В первую очередь вам нужно подумать о себе. Куда вы теперь отправитесь? Назад в Германию?

Она медленно покачала головой и уставилась на него пустым взглядом.

— У меня там никого нет.

— Какое-то время вы можете пожить здесь.

Ариана поняла, что навсегда остаться у Сен-Марна она не сможет. Как же ей быть? До сих пор она ни разу не задумывалась о том, что будет с ней дальше.