Кольцевой разлом

   Округу огласило завывание милицейских сирен. Было видно, как по необычно пустынному Садовому кольцу мчится кортеж машин с включенными мигалками. Вопли сирен донеслись и с другой стороны. Было видно, как через двор перебегают и исчезают внутри административного здания вооруженные люди. В перекличке сирен выстрелов было не слышно, тем более что стреляли из окон фасада, выходившего на Кольцо. Однако возглавлявшая кортеж милицейская "волга" вдруг завертелась на проезжей части, ее капот, кувыркаясь, взвился в воздух, а сама машина, описав несколько кругов на асфальте и чудом не перевернувшись, ударилась боком о столб с грохотом, докатившимся даже до ушей Ищенко и Корсакова. Второй "волге" повезло меньше - она резко вильнула на пробитых шинах и опрокинулась. Несколько раз она, громыхая, перекатилась через крышу и наконец застыла у края тротуара, напротив первой машины. Остальные автомобили кортежа резко затормозили и остановились. Высыпавшие из них люди, пригнувшись, попрятались за корпусами своих машин. Однако они постоянно выглядывали из-за укрытия, стараясь разглядеть, что творится в захваченном доме. Из разбитых "волг" также вылезли люди: из первой - через оставшиеся целыми дверцы, волоча под руки раненого товарища, из второй - ползком через разбитое ветровое стекло. Где-то ухнул гранатометный выстрел, прощелкало несколько автоматных очередей, и на минуту воцарилась тишина, прерванная голосом из динамика:

  - Внимание! К зданию прошу не приближаться! Все, кто попытается это сделать, будут уничтожены! За разъяснениями обращайтесь к вашему начальству. Повторяю: при попытке приблизиться к зданию открываю огонь на поражение. Мы отлично вооружены, подумайте о своих семьях!

   Шли минуты, а к экипажам машин, выстроившихся в линию на проезжей части Садового кольца, никто не спешил на помощь. Движение по Кольцу   полностью прекратилось, и это выглядело зловеще. Однако настроение осаждающих стало еще тревожнее после того, как от ближайшей транспортной развязки донеслись звуки стрельбы, а затем в той стороне поднялся столб густого черного дыма. К тому же выяснилось, что захвачено не одно только административное здание: когда милиционеры попытались пересечь Садовое кольцо, с тем чтобы углубиться в переулки Центра, по ним открыли перекрестный огонь сразу из нескольких домов. Впрочем, стреляли не совсем по ним - их просто отсекали от Центра. Постепенно этот отсечный огонь вынудил их всех перебежать из-под ненадежного прикрытия машин на внешнюю сторону Садового кольца и засесть там в подворотнях, за углами домов, за парапетами подземных переходов. Проникать в дома для ведения огня оттуда милиционеры пока не решались, не имея на то ни приказа начальства, ни собственного особого желания. Судя по всему, в городе происходили куда более серьезные события, чем следовало из уклончивых сообщений начальства, и поэтому никто не хотел до выяснения всех обстоятельств и окончания неразберихи подставлять голову под пули. Милиционеры сразу вспомнили о том, что в последнее время стало принято любые дела кончать миром, и никому не хотелось погибать только для того, чтобы после его смерти правительство все равно согласилось на любые требования террористов.

   Тем временем все линии связи уже захлебывались от обилия невероятных сообщений, в разных направлениях проносившихся по ним. Из центральных отделений милиции докладывали дежурному по городу и начальнику ГУВД об угрожающих звонках неизвестных лиц с требованиями не покидать отделений и не реагировать на вызовы, поскольку все отделения блокированы и находятся под прицелом, а вся центральная часть города захвачена неизвестными повстанцами. Попытки выяснить, насколько правдивы угрозы, немедленно привели к шквальному обстрелу, который, правда, носил предупредительный характер и не привел к потерям среди личного состава, если не считать нескольких легких ранений от рикошетировавших пуль. По   утверждениям нападавших, у них имелось и тяжелое оружие, позволявшее покончить с милиционерами в течение нескольких минут. Впрочем, здание МУРа на Петровке, 38 действительно подверглось обстрелу из станковых гранатометов, стрелявших с территории сада "Эрмитаж". Видимо, это также была предупредительная акция, поскольку стрелки удовольствовались лишь тем, что снесли несколько декоративных колонн на обеих крыльях знаменитого здания.