Кольца детей Ауле

– Убеждения бывают разные. Одни меняются быстрее, другие медленнее, а некоторые остаются неизменными на многие эпохи. Это все равно, что морские воды – на поверхности они постоянно в движении, глубже их могут затронуть только штормы, а на больших глубинах они остаются недвижными, пока существует море.

Возможно, кто-то и нашел бы этот ответ достойным искателя мудрости, но Саурон завел разговор не ради философского диспута. Ему было нужно, чтобы Келебримбер примкнул к нему, и у него были веские причины надеяться на успех. Майар считал нетрудным соблазнить властью внука мятежника Феанора, на собственной жизни испытавшего все беды и обиды, которые выпали нолдорам во время ухода из Валинора.

– Разве ты забыл, что валары не захотели помочь вам вернуться в мир? – напомнил он. – Вместо этого они прикинулись, что не держат вас, и посеяли рознь между эльдарами. Это из-за них вы убивали друг друга на пристани, тонули вместе с кораблями, гибли во льдах – и ты это помнишь. Неужели ты не хочешь расплатиться с ними за это?

Эльф бросил на майара недоуменный взгляд.

– Если я помню чужие гадости, то не для того, чтобы повторять их самому. Напротив, я помню их для того, чтобы никогда не повторять их.

– Но если ты получишь власть – большую власть – ты уже не будешь зависеть от валаров. Тогда ты сможешь быть на равных с ними и заставишь их считаться с тобой.

Келебримбер отвел глаза, чтобы скрыть пока еще смутную догадку. Этот майар до сих пор был одержим жаждой власти, сохранившейся в нем со времен Отступника. Но если Мелькор бросил свой вызов от силы, этот стремился к самоутверждению от слабости.

– Зря ты думаешь, Саурон, что властитель обретает независимость. – В голосе мастера невольно промелькнул оттенок предупреждения. – Он зависим от тех, кого он подчинил себе, причем не меньше, чем они от него. Возьми любого властителя, посмотри, кого он подчинил, чем, почему и как – и ты узнаешь о нем все.

Саурону хватило проницательности, чтобы заметить настроение мастера, и он снова оставил попытки уговорить эльфа. Крепким орешком оказался этот Келебримбер, но майар продолжал надеяться, что не безнадежным.

Долина Мордора поросла густой травой, сквозь которую не просвечивала черная земля. Сейчас, ранней осенью, эта трава поблекла и потускнела, хотя еще годилась в пищу лошадям. Ручьи здесь были с дождевой водой, которую нельзя было пить, но у подножия гор встречались и родники. Ородруин дымил день и ночь, господствовавшие здесь юго-восточные ветра относили дым на северо-запад, где он частично оседал на склонах Пепельных гор, а затем уносился в Гиблые Болота. Южная часть долины оставалась чистой, только вокруг огненной горы чернело кольцо безжизненной, отравленной земли.

У южного хребта виднелось множество поселений орков и харадских кочевников. Келебримберу бросилось в глаза, что они стояли вперемешку, хотя эти племена никогда не жили совместно. Даже если предположить, что они селились здесь в разное время, казалось странным, что они не растащили жилища своих предшественников. Еще более странными выглядели длинные бараки непонятного назначения, похожие на большие конюшни, но с дверьми, как у обычных жилищ. В средней части долины чернели прямоугольники убранных полей, выглядевшие свежими, хотя за несколько лет они должны были зарасти травой.

– Орки жили здесь совсем недавно, а не несколько лет назад, – сказал он Саурону. – В этом году здесь убирали урожай.

Майар окинул быстрым взглядом исчерченную прямоугольниками полей долину.

– Ну, возможно, в этом году гора была спокойнее, и они позарились на хорошие земли, – предположил он. – Сейчас южные племена не живут здесь постоянно – они ушли отсюда, как только собрали зерно. Нам нечего опасаться наскочить на них.

Келебримбер с возрастающей тревогой разглядывал оркские хибарки. Издали они выглядели так, как будто были жилыми. Казалось, они были оставлены хозяевами не более, чем несколько дней назад. Он подумывал даже, что не помешало бы свернуть туда и посмотреть на них поближе, но Саурон торопил его к горе.

Они объехали Ородруин с юга, чтобы не попасть под ядовитые испарения, темной струйкой поднимающиеся из жерла горы. К северо-востоку от нее, в изгибе хребта Пепельных гор, возвышалась крепость, сложенная из черного камня. Келебримбер даже придержал коня, чтобы разглядеть это устрашающее сооружение.

– Откуда это здесь? – встревожился он. – Разве орки строят такие укрепления?

– Это древняя заброшенная крепость, – невозмутимо ответил Саурон. – Три века назад в Мордоре пытались обосноваться атани, которые построили ее для защиты от орков, но затем орки выбили их оттуда. Сами они не живут в таких крепостях, поэтому она пустует.

Эльфийское зрение мастера и с такого расстояния позволяло увидеть, что крепость у подножия Пепельных гор не выглядела древней развалиной. Напротив, она выглядела новой и прочной.

– Может, съездим и посмотрим, что там такое?

– Мы здесь не для того, чтобы исследовать никчемные развалины, – сухо напомнил ему майар. – Нам нужно не туда, а вон туда.