Колонисты Пандоры

После его слов перёд строем появился лысый детина двухметрового роста с клеймом «13» на лбу. Едва звеньевой тринадцатых появился, как стало ясно, что он долго злоупотреблял нанитными стимуляторами роста мышечной ткани. Голый торс бугрился, рельефными мышцами, покрытыми наколками с многочисленными логотипами банды.

— Это точно наша скорлупа, — ответил он неожиданно высоким голосом.

— Значит, забирай своего нарколыжника и пока не отсвечивай, — буркнул одноглазый.

Далее из толпы по одному вышла дюжина свежеиспечённых каторжников, получивших прикрытие представителей разных банд и авторитетных бригадиров. И только одного из них не признали своим «шестьдесят шестые», видимо, из-за прошлых прегрешений. По итогу зек был отправлен в звено авторитета, который до этого помалкивал.

В результате от полусотни каторжников, выживших после прилива, в строю осталось одиннадцать фигур. Я всё время надеялся увидеть кого-нибудь из посёлка, но безрезультатно.

Циклоп осмотрел каждого и притормозил около могучего мужика, всё это время простоявшего в первом ряду.

— Выходи здоровяк, сейчас мы тебя приписывать будем. Предъяви-ка свою руку к осмотру.

Внимательно изучив все метки клейма и свеженькую букву «А» на запястье, Циклоп ухмыльнулся.

— Этого я к себе в бригаду заберу.

Затем такая же участь постигла ещё двух зеков первоходов. Четвёртый, выбранный Циклопом каторжник, судя по ухоженным рукам, принадлежал к категории городских служащих. Он начал нервно бурчать, что может выбрать сам бригаду. А потом едва не устроил настоящую истерику, попытавшись выкрикнуть лозунг либертарианцев.

Однако докричать ему не дали. Из-за спин авторитетов выскочил коренастый зек, с клеймом «66» на лысом черепе и технично отправил горлопана в нокаут. А собратья по банде оттащили бузотёра внутрь барака. Всё это произошло с молчаливого согласия одноглазого.

Ещё шестерых новичков, Циклоп подробно опросил и лично распределил по бригадам. Как я понял из шепотков собравшихся, почти все прибывшие, чтобы их никто не трогал, обязаны выполнять по две нормы выработки. Причём, работая каждый день без выходных. И чем ниже у бригады статус, тем более опасное и менее продуктивное место в карьере ей выделяется.

И всё время, пока авторитет прохаживался вдоль запертых ворот, он будто не замечал меня. Дядя явно решил оставить жителя фронтира на потом. В принципе плевать, я и так не жду ничего хорошего.

Наконец, покончив с определением статуса последнего арестанта, Циклоп остановился напротив.

— Руку! — рявкнул он.

Я не стал выкаблучиваться и показал ему свежее лазерное клеймо. Увидев рейтинг опасности «Е», одноглазый удивлённо произнёс.

— Слышь, дикарь. А ты за что сюда заехал?

— Не знаю, мне приговор не объявляли. А последнее, что я помню, как пытался напасть на дружинников Смирнова, — ответил я, почувствовав, что Циклоп темнит, и ему заранее сообщили обо мне.

Уж слишком демонстративно он меня игнорировал, явно готовясь устроить небольшое представление. Тем временем расслышавшие мой ответ авторитеты перестали скалиться.

— И почему это смирновцы тебе сразу яйца не отстрелили? Обычно они и за меньшее в биорасщепитель кладут.

— Они стреляли, но не добили, — сказал я и, расстегнув комбез, показал недавно зарубцевавшийся след от плазменной пробоины.

Подобное ранение спутать с чем-то другим, было невозможно.

После этого Циклоп нахмурился и принялся снова рассматривать свеженькую криптограмму на моей руке. Потратив полминуты, он недовольно скривился и огляделся по сторонам, словно ища того, кто донёс до него неверную информацию.

— А теперь, граждане бригадиры и звеньевые, есть ли у кого-то что сказать, по поводу этого мутного пассажира? Напоминаю, прибыл он к нам прямиком с грёбанного фронтира. И судя по роже, там родился и вырос.

Какое-то время все молчали, а потом из толпы донёсся голос Фюрера.

— Циклоп, этот дикарь должен автоматом в звено тринадцатых заехать. Ибо понятия наши не соблюдает. Ногами машет не по делу. Щербатого пытался подставить. Отдай его нам. Мы его быстро мозги вправим.

— Это предъява? — спросил авторитет, даже не повернувшись к говорившему.

— Ну как бы да, — неуверенно ответил Фюрер, — Имеем намерения прилюдно предъявить претензию.

— Я не понял, за что дикарю предъява нарисовалась? — вдруг вмешался в разговор Крест, и по лицу Циклопа, проскочила тень недовольства, — То, что он понятий не знает? Так, не все в правильные школы ходили. В остальном он хоть и дикий, но вроде пацан ровный с нормальной статьёй. Да и в бутылку пока не лез. Пусть сначала проявит себя в крайней бригаде, а к номерным его всегда можно отдать.

— Крест, ты от себя говоришь, как от бригадира без бригады, или просто информацией делишься? — спросил одноглазый.

Судя по недовольному лицу, он не ожидал, что бывший бригадир впишется за нового зека.

— Если от себя, то скажи правильное слово, и я дикаря тебе в звено отпишу. А если просто слова правильно лепишь, то они веса не имеют, пока новичок себя в деле не показал.