Колониальный рефлекс

Мы встречаемся с Ноем на пирсе, где много гуляющих. Я вижу, как отец искренне рад меня видеть, и в то же время смущен. Понимаю, он хочет меня обнять, но не двигается с места, пока я не делаю шаг в его сторону и не протягиваю с улыбкой руки. Тогда глаза этого сурового мужчины подозрительно краснеют, а улыбка расплывается по довольному лицу. Я тоже рада его видеть.

– Вера!.. – Он неловко прижимает меня к груди, потому что мешает живот между нами, и целует в висок, а затем смущенно отстраняется. – Прости.

Я беру его за руку. Он снова надевает солнцезащитные очки и смешную шляпу, модную в Америке пятидесятых. Я тоже возвращаю солнцезащитный девайс на нос. Даже если вдруг нас уже никто не преследует, мы все равно опасаемся. Мы всегда будем бояться, что нас найдут. Но теперь я хотя бы понимаю, почему следует это делать.

– Как Ангелина? Ты смог ей помочь?

– Да, она поправляется.

Я киваю, довольная. Сестру Виктора я видела всего раз, и она мне положительно понравилась. Я действительно рада, что лечение проходит успешно.

– А Виктор?

– У него редкий талант в микробиологии.

Некоторое время мы молчим.

– Почему ты не говорил мне правду? – наконец я перехожу к главному вопросу, который не дает мне покоя.

– Я старался, чтобы ты хотя бы немного чувствовала себя обычным ребенком, – виновато отвечает он.

– Я никогда так себя не чувствовала. Потому что никогда не была нормальной. Расскажи мне.

– Все просто. Ты болела, я не хотел, чтобы ты умерла.

Я никогда не стала бы винить его в том, что он спас дочь.

– Папа, ты же понимаешь, что должен дать этот дар людям?

Он покачал головой:

– Люди к этому не готовы. То, как изменяются тело и разум, они не смогут принять. К тому же, ты теперь знаешь, что получается, если эти знания попадают в плохие руки.

– Я знаю также, что ты все это время работал над усовершенствованием, и верю, многого добился в устранении побочных эффектов. Так ведь?

– Ты права, все последние годы я работаю над этим, но еще не пришел к идеальному результату.

– Я верю, что у тебя получится. А когда будешь готов, ты дашь миру исцеление и спасешь миллионы жизней. Обещай мне, пожалуйста.

– Конечно, я обещаю.

– Расскажешь мне о работе на острове?

– Нечего особо рассказывать. Когда я понял, что там на самом деле происходит, украл препарат и исчез.

– Что именно?

– Мы работали над лекарством от рака. Правда. Но также правда и то, что эта же формула в другой дозировке являлась биологическим оружием, на разработку которого были направлены все средства и силы. Когда я понял, что испытуемые превратились в подопытных, бежал оттуда. К сожалению, я не мог никому помочь тогда. Вину за это я буду нести на себе тяжелым крестом всю жизнь. То, что там произошло далее, было ожидаемым результатом.

Я остановилась и повернулась к нему:

– Папа, многие выжили.

– Да, я слышал о падальщиках… Весь мир в ужасе. Но это жизнью не назовешь.

– Нет. – Я остановилась и посмотрела ему в глаза. – Виктор не рассказал тебе, потому что не все знает. Двое стали такими же, как я.

Он насторожился, но молчал, ожидая продолжения.

– Один из них Кристиан Рейтерн. Виктор называет его Кай.

– Вот как… Я его помню…

– И моя подруга, Эм.

– Я хотел бы с ними познакомиться…

– Только как с моими самыми близкими друзьями, а не пациентами…

– Да, конечно. Это я и имел в виду.

– Папа, после той болезни выжило еще много людей. Они не такие, как мы. И уже не те, кем являлись до вируса. Мы называем их диплоками. Диплоки потеряли свое прошлое, свои личности, но Кай уверяет, что эти люди эволюционировали.

Ной снял очки:

– Что ты имеешь в виду?

– То, что говорю. Их мозг… Они не владеют речью, но могут общаться образами. Они умные и быстро обучаются. И в физическом плане такие же, как я, с хорошей иммунной защитой и способностью к регенерации.

– Я должен поехать к ним! – потрясенно воскликнул Ной, привлекая к себе окружающих людей. Он тут же снова надел очки. Я улыбнулась.

– Только не для того, чтобы изучать. Эти жители Атлантиды заслуживают нормальной жизни. У них аллергия на солнце, поэтому на улицу диплоки выходят только ночью. Им приходится жить в пещерах и под землей в катакомбах. Но они все так же любят солнце и мечтают о нем. – Забросила я удочку, искоса с улыбкой взглянув на него. – Возможно, ты смог бы им помочь?

– Да! Я, конечно, постараюсь помочь им! – с готовностью откликнулся Ной.

– Кай собирается туда после родов. Ему нужно устроить нас в безопасности. Потом он наконец сможет проведать своих друзей. У меня еще есть время уговорить его взять тебя с собой, чтобы ты смог предложить помощь диплокам.

– Кай, Кристиан Рейтерн, отец твоего ребенка? – он задал вполне нормальный вопрос. Но я так хотела избежать объяснений.

Моя улыбка увяла, а сердце защемило. Я покачала головой.

– Отец – Демиан Рейтерн… Он погиб.

– Я слышал об этом. Мне очень жаль.

– Мне тоже.

– Ты ведь знаешь, что всегда можешь положиться на меня, да? – Он взял мою руку.

– Спасибо. Мне нужно идти. Я дам тебе знать ответ Кая.

– Я провожу тебя.

– Не стоит. Автомобиль за углом, – я кивнула в предполагаемую сторону своей машины.