Колониальный рефлекс

– Значит, твое убежище находилось ближе к зоне поражения электромагнитного импульса. Этот бункер глубоко под землей, но и здесь некоторые приборы не работали, когда мы пришли сюда, – со знанием дела кивнул Кай. – Но ноутбуки сохранились.

Он двинулся к двери, ранее скрытой полками, и жестом пригласил всех за собой.

– Что за импульс? – спросила Эм.

– Электромагнитный. Выводит электрические приборы из строя.

– Спасибо, конечно, за курс физики, но ведь не хочешь же ты сказать, что где-то по соседству кто-то устроил ядерный взрыв?! – в ужасе вскричала девушка, озвучивая мои самые страшные предположения.

– Не обязательно повторять катастрофу Хиросимы и Нагасаки, чтобы воссоздать ЭМИ. Военные разработчики давно уже вычленили другие источники получения этого оружия.

– Подожди, но ведь освещение работает, водонагреватель! Да даже чайник! – настаивала Эм.

– Ну так они были выключены, – согласно кивнул он, усаживаясь за стол и открывая ноутбук.

– Кому понадобилось устраивать здесь электромагнитный импульс? – вставила я, задумавшись.

– Мы можем располагать только теориями, – рассуждал Кай. – Например, кто-то хотел уничтожить все данные на носителях. Может, информация настолько секретная, что при чрезвычайной ситуации так было автоматически запрограммировано. Кто знает…

Музыкальный звук, который оповестил о загрузке операционной системы, вывел меня из транса. После последних событий он напомнил о домашнем уюте и городских удобствах, кажущихся такими далекими после хождений по мукам на этом острове.

Я нервно сглотнула, внутренне умирая от страха и в то же время желая разобраться во всем. Наконец получить ответы, которые стоили жизни Марку и еще стольким людям. Данных было много, поэтому мы долго провели перед светящимся экраном лэптопа Кая. Колонки с бесконечными цифрами казались для меня китайской азбукой. В очередном файле Эм узнала некоторые медицинские термины. Она долго изучала их, заставляя нас нервно дожидаться ее перевода. Наконец девушка поведала нам примерное содержание этой папки. Здесь хранились описания диагнозов, основные направления лечения, заметки, рекомендации и некие формулы, половину из которых она со своим домашним медицинским образованием не смогла определить. В папке среди личных данных Эм и Кай с горечью признавали своих друзей и знакомых, еще раз подтверждая нашу теорию о передислокации больных и их семей из исследовательского центра на остров. В очередном разделе мы увидели строительные чертежи.

– Это не похоже на центр, – заметил Кай, но продолжал листать и вращать их в разных направлениях.

– Это колония, – уверенно заявил Демиан. Только теперь я заметила, что он внимательно следил за мной. – Когда я вытаскивал тебя из лабораторий, запомнил расположение коридоров и помещений. Вот здесь, – он указал пальцем на большое пространство с правого края. – Содержатся заключенные.

Теперь и я начала немного ориентироваться. Он открыл следующий документ:

– А вот и ваш пряничный городок на опушке, окруженный минным полем.

– Значит, колонии здесь не спроста. Они все-таки связаны с исследовательским центром, – сжал губы Кай.

– Похоже, что это одна организация. Просто немного сменившая вид деятельности, – согласился Демиан.

– Не очень сильно, если они снова продолжают опыты над людьми, – добавила я.

– Но ведь в исследовательском центре пытались помочь. Вылечить. Когда в колониях только калечат, насколько я понял, – с сомнением сказал Кай.

– Так ли это было на самом деле, – угрюмо заявила Эм. – Может, нас просто использовали.

Демиан прервал ее:

– Марк в послании упоминал о поддержке государственной структурой секретного центра, где проводят негуманные исследования над людьми. На флешке неточные координаты острова и чертежи колонии и лабораторий при них. Счета запутаны, но все же можно проследить некоторую связь с военным министерством. Если конкретно, то они привели нас к заместителю министра. В колонии отправляют смертников. Все думают, приговоры исполняются, они казнены. На самом деле смертники здесь и якобы приносят пользу для человечества, – Демиан с горечью усмехнулся.

– Хочешь сказать, что на этой флешке есть доказательства того, что здесь замешан высокопоставленный военный чиновник целой страны? – ужаснулась Эм.

Демиан со значением кивнул:

– Но достаточно косвенные, чтобы он смог вывернуться. Поэтому я здесь.

Жар бросился к лицу, и я почувствовала, что покраснела, но удержалась от того, чтобы взглянуть в его глаза. Он говорил, что пришел, чтобы наказать всех, кто виновен в смерти его брата. И это правильно. Но почему сердцу так больно и хочется услышать от него, что он здесь еще и ради меня. Переборов себя, я сказала:

– В этом есть смысл. Строганов все время говорил о важности исследований, проводящихся над никому не нужными, выброшенными обществом, опасными заключенными. И я, может быть, и не спорила бы, но сколько в действительности в колонии людей, таких же как я, на самом деле не повинных в преступлении.