Колониальный рефлекс

– Я был готов и к такому развитию событий, поэтому уже побывал на утренних процедурах. Так что эта отговорка отпадает, – его рука, как змей-искуситель, заползла и по-хозяйски расположилась на моем животе. Таким образом я оказалась еще ближе к возбужденному мужскому телу.

– Но я не могу позволить себе на втором свидании появиться в таком виде, – смущение окрасило мои щеки розовым цветом, и я уже второй раз за пять минут порадовалась, что он меня не видит.

Он будто прочитал мои мысли, потому что вдруг приподнялся и навис надо мной. Нежным движением руки Демиан отодвинул шелковую ширму волос, вынуждая меня, пересилив стеснение, взглянуть на него. Просто преступление, что он так сногсшибательно выглядит с утра, будто стилисты готовили его к съемкам для журнала. Даже легкий беспорядок на голове выглядел, словно заранее продуманная прическа, мастерски уложенная парикмахером. Наверное, полный контраст со мной. Я не придумала ничего лучше, как в возмущении задержать дыхание и отвернуться к стене. Он меня разгадал и расхохотался. Я попыталась встать, чтобы оттащить свое алое лицо к умывальнику, но Демиан тут же опрокинул меня обратно.

– Фактически, это уже третье свидание, и я не планировал отпускать тебя так быстро.

– Это говорит лишь о том, как пала нравственно современная молодежь, – я поджала губы в притворном неодобрении.

– Скорее, это говорит о том, что ты не смогла передо мной устоять, – самодовольно заявил он.

– Ты что-нибудь слышал о скромности? – пожурила я его с улыбкой.

– На днях загляну в энциклопедию, а пока терпи мою необразованность.

– Сдаюсь. А теперь дай мне встать.

– Нет.

– Разве ты не хочешь есть? – простонала я.

– Хочу. Но есть более насущная потребность… – и он поднял одну бровь, с хитрой улыбкой уставившись на меня.

– Кстати, о потребностях. Ты давишь на мой мочевой пузырь, – использовала я последний аргумент.

– Хорошо. У тебя пять минут, – он откатился в сторону и, расположившись на спине, непринужденно закинул руки за голову.

– Если не вернусь, отомсти за меня кабанам и медведям, – улыбнулась я, чувствуя легкую досаду от вынужденного расставания с ним.

Мои процедуры заняли немного больше времени, так как я решила ополоснуться еще не остывшей теплой водой из бани. Обдумывая сложившуюся ситуацию, я окончательно уверилась, что пытаться держаться от него на расстоянии во время этого уикенда – дело абсолютно проигрышное. Поэтому намерение, сопротивляться своим чувствам, я отогнала прочь.

Вернувшись, я застала его лежащим на кровати. Из-за его габаритов размеры ее визуально уменьшились. Впрочем, как и всей комнаты. Он о чем-то думал, нахмурившись, но увидев меня, будто переключился, и его губы расплылись в улыбке Чеширского кота. Я, не мешкая, дабы не передумать, стянула с себя полотенце и бросила его на край кровати. Под внимательным загоревшимся взглядом я выпрямилась, хотя была очень смущена. Не каждый день твое тело рассматривают, как товар, выставленный на продажу, но почему-то хотелось, чтобы он его увидел, потому что оно принадлежало настоящей мне. Не как мое лицо, которое претерпело изменения в силу трагических обстоятельств. Год назад середину торса пересекал огромный шрам – следствие вскрытой грудной клетки, но опытные руки Ноя и моя потрясающая регенерация сделали свое дело. Теперь этот след невозможно было заметить.

– Ты красивая, – сказал он тихим голосом, от которого мурашки прошлись демаршем по моему телу, и протянул ко мне руку. – Иди сюда.

Волна удовлетворения от его слов накрыла меня. Слышать от человека, которого любишь, что ему нравится в тебе – бесценный дар, способный заставить парить от счастья. И в данный момент во мне будто опустилась преграда, выпуская наружу все чувства и эмоции.

Я поставила сначала одно колено на кровать, а потом другое, затем опустилась на руки и медленно потянулась к нему, как цветок тянется к солнцу. Когда я подобралась совсем близко к его восхитительному лицу, немедленно прижалась к горящим губам в страстном голодном поцелуе. Его руки обхватили мою талию, и через секунду он повернул нас так, что оказался сверху, впечатывая меня в кровать. Я не сдержала стон удовольствия, почувствовав на себе его руки и вес. Частично он сдерживал его, но я все равно ощутила приятную тяжесть, ограничившую мои движения. Это позволяло мне чувствовать его каждой клеточкой кожи. Его тело прижалось ко мне с твердой и непоколебимой уверенностью, как моя любовь к нему. Я любила его сильно, и мне казалось в этот момент, что и он любит меня. Я зарылась в свои иллюзии и в его руки, отбросив последние сомнения.

Очнулись от чувственных грез мы к обеду и, быстро перекусив, вернулись к первоначальным сладострастным занятиям, которые прерывались краткими периодами сна. Я оттягивала до последнего это волшебное время, стараясь запомнить для себя как можно больше деталей, чтобы можно было их вспоминать и переживать снова и снова.