Колокола

Заиграл рояль, и голос запел «Весенние воды» на слова Тютчева. Картина весеннего половодья, призыв к борьбе, к подъему общественного сознания. Поет:

Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы…
Она нас выслала вперед.
Весна идет! Весна идет!

Голос. А чего вы не подтягиваете? Сами не понимаете, чего сочинили!

Рахм. Я, наверное, болен! Меня трясет! Во мне болит самый стержень жизни. А добрые души пичкают меня пилюлями от насморка…

Тихо звучит «Литургия святого Иоанна Златоуста», или «Всенощная».

Рахм. Уже светает!.. Пора к заутрене…

Голос. Ты стал религиозен?

Рахм. Нет! Мне это надо. В Андрониковом монастыре удивительный хор, я слушаю и выздоравливаю! (Звучит громко музыка. Рахманинов снимает пальто, кашне, долго ищет перчатки, находит только одну и надевает на правую руку — торчат пальцы.) Где ты?.. (Обращается к Голосу как существующему человеку.) Ушел?.. Кто же говорил со мной? (Опять надевает пальто, шляпу… прислушивается к чему-то…)

Голос. Далеко ты зашел, Сергей Васильевич… Не забудь дорогу назад!..

Звучит «Литургия», или «Всенощная». Рахманинов теряет сознание, падает. На всю сцену: на кулисы, падуги и задник — ложится изображение Царских врат русской православной церкви. Со свечой в руках проходит знакомый ивановский поп. Припав на спинку дивана, как распятие Христа, распластался Рахманинов. Гаснет свет. Громко звучит музыка.

ИВАНОВКА

У крыльца дачи Рахманиновых. Из глубины, по дорожке приближаются два человека: Иван — крестьянский мужик с вожжами через плечо (видно, конюхом работает), и верная служанка Наташи Сатиной — Марина.

Иван. (после паузы). Значит, уезжаешь?

Марина. Уезжаю, Ваня!

Иван. С приказчиком али с кем из господ?

Марина. Дурень ты! Да будь у меня кто, стала бы я с тобой возиться? Кой от тебя толк — грубости одни.

Иван. Так что же возишься?

Марина. Ладно реветь-то! Дай сопли утру! (Достает платок.)

Иван (отстраняет). Иди ты! Зачем едешь-то?

Марина. Мое место при них, сам знаешь!

Иван. Здеся, что ли, жить нельзя?.. Неужто не надоело им задницы подтирать?

Марина. Ну и грубило ты, Ванчёк! За что их ненавидишь? Господа хорошие.

Иван. Хороших господ не бывает! Да будь они хоть из сахара, ты же нашенская. На дьявола тебе город сдался?

Марина. А мне что, тут сидеть да на тебя пялиться? От горшка два вершка, а какой филозов! Гарсон Макабр!

Иван. Не выражайся, Марья, слышь! Вожжами попотчую!

Марина. Ох, испужал!

Марина уходит в дом. Иван следует за ней.

У РАХМАНИНОВЫХ

У постели больного — Наташа Сатина.

Звучит романс «В молчаньи ночи тайной» на слова Фета. Картина весенней ночи, страстное упоение любовью и горестная исповедь.

(Романс посвящен юной Вере Скалон.)