Колодцы предков (вариант перевода Аванта+)

— Вроде труп! — сказал Казик. — Не похоже, что живой. Да и глубоко падать пришлось.

— Вечную память… — затянула на сей раз Люцина, а Тереса нервно воскликнула:

— Замолчи! Опять, наверное, какая-нибудь животина.

— Эээ, какая там животина, — протянул Казик — Человек, как пить дать! Вон, руки-ноги видно.

Я заставила себе заглянуть в колодец. На дне глубокой ямы виднелась какая-то бесформенная кучка. Приглядевшись, можно было различить человеческую фигуру, лежащую в странной, неестественной позе. Господи Боже мой!

— Кто бы это мог быть? — спросила Люцина, тоже заглянув в колодец. Пошатнувшись, она, чтобы сохранить равновесие, ухватилась за мое плечо, в результате чего мы обе чуть не свалились туда же. — Кто бы это мог быть? — рассуждала Люцина. — Все причастные уже фигурировали, наверное, какое новое лицо появилось на горизонте.

— А может, прилизанный Никсон? — оживилась мамуля.

— Возможно. Теперь вот доставай его…

Тереса удрученно молчала, тетя Ядя дрожащими руками сделала несколько снимков, на всякий случай.

— И ты ничего не слышал? — упрекнула я Марека.

— Когда не надо, так услышит, как котенок крадется по пушистому ковру, а тут… Тяжесть такую сдвинули, колодец разрыли, человека убили и ты не слышал?

— Папа все заглушал, — ответил расстроенный и выбитый из колеи Марек. — А ну давай быстро в милицию! Хорошо, если застанешь сержанта Вельского. И возвращайся поскорее, здесь много дела.

Я еще не успела отъехать, как он уже безжалостно расставил всех родичей на подступах к колодцу и развалинам, строго-настрого запретив пропускать кого-либо за кордон. А когда я вернулась, велел моей машиной преградить доступ зевакам со стороны дороги. Надо было сохранить следы, во что бы то ни стало!

В отделении милиции я вела себя довольно бесцеремонно. Сначала позвонила в музей Ольшевскому, а только потом сообщила дежурному о новом преступлении.

— Опять свинья? — поинтересовался дежурный. — Или на этот раз баран?

— Нам кажется, на этот раз — человек, — грустно сказала я.

— Ну, ну! — с невольным уважением прокомментировал дежурный. — Неплохой темп. Я всегда говорил — с этими дачниками одни только неприятности!

Сержанта Вельского, к сожалению, на работе не оказалось, и я, выполнив поручение, вернулась домой.

Следственная группа прибыла довольно скоро, в ее состав, к нашей радости, входил и сержант Вельский. Кордон сняли, нас всех прогнали куда подальше от места преступления, и даже спасибо не сказали за то, что мы для них следы сохранили. А уж мамуля сколько намучилась, регулярно рассеивая и разравнивая граблями свой песочек, на котором эти следы отпечатались особенно отчетливо! Да разве от них дождешься благодарности?

Ну да и мы не лыком шиты. Нас прогнали, ладно, а мы все равно нашли возможность следить за расследованием.

Михал Ольшевский, Казик и я заняли стратегически очень выгодный наблюдательный пункт в коровнике, на настиле под самой крышей, остальные бабы топтались внизу, получая от нас актуальную информацию. С властями остался только Марек, и они с сержантом Вельским вдруг как-то стали очень похожи друг на друга — оба озабочены и оба из-за чего-то невероятно взбешенные..

— На четвереньках ползают, — рапортовал Казик. — Вроде нюхают чего-то на земле…

— Следы закрепляют, — дополнила я его сообщение.

— Отпечатки следов… А, вот сейчас сравнивают их с нашими снимками..

— О Боже, с моими снимками? — растрогалась тетя Ядя…

— А сейчас приступили к мельничному колесу, — доносил Казик, и это сообщение всех взволновало.

— Там отпечатки моих пальцев! — начал Михал, а за ним, как эхо, повторили Франек и Казик: — И моих! И моих!

— Да вы-то что взволновались? — успокоила я их, авторитет по детективной части. — Ваши отпечатки будут внизу, а сверху — преступников.

— Хватит о пустяках, говорите, что там сейчас делают? — волновалась мамуля. — Господи, теперь еще эта корова принялась жевать мою юбку. Брысь, Кунегунда!

В стене над яслями была очень удобная щель с видом на колодец, и три сестры прорывались к ней, отталкивая друг друга-и флегматичных коров.

— Ничего не видно! — жаловалась Тереса.

— Раз ничего не видишь, зачем туда лезешь? — сердилась Люцина. — Пусти меня!

— Ай, Кунегунда наплевала на меня! — вскрикнула Тереса, и Франек автоматически распорядился:

— А ну, Казик, выведи коров!

— Сейчас, — отозвался сын, — минутку, начинается самое интересное! Сейчас покойника вытащат! Спустили лестницу, один вниз полез..

— Ему веревки сбросили! — крикнул Михал.

— А как же фотографии? — волновалась тетя Ядя.

— Первым положено спуститься фотографу!

— Уже сфотографировали! Сверху, со вспышкой.

Милиция как-то очень ловко извлекла труп. На поверхности оказались обернутый брезентом труп и живой сотрудник милиции, поднимающийся по лестнице. Труп положили на носилки, а сотрудник милиции взволнованно принялся о чем-то говорить, вызвав большой интерес всей следственной группы. Они вдруг все разом кинулись к колодцу. Марек тоже кинулся. Фотограф растолкал коллег, отогнал их от края колодца и принялся фотографировать что-то в его глубине, то и дело блистая вспышкой.