Колодцы предков (вариант перевода Аванта+)

Мужчина не удивился, на Люцину посмотрел спокойно и, подумав, ответил:

— Да, я Франтишек Влукневский. А в чем…

И только теперь спохватившись, что совсем посторонняя баба обращается к нему на «ты» и безошибочно узнает его в лицо, замолчал, не зная, как отреагировать. Люцина, очень довольная, засмеялась:

— Ты очень похож на своего отца! А на дядю, пожалуй, еще больше! Удивляешься, откуда я все это знаю?

— Нет, — прозвучал неожиданный и грустный ответ.

— Я уже ничему не удивляюсь…

Пришла очередь Люцины удивляться. Прекратив свой неуместный смех, она сочла нужным пояснить:

— Мы тут все урожденные Влукневские. А ты наш двоюродный брат.

И Люцина махнула в сторону машины, где за рулем сидела я, совсем не Влукневская по происхождению, а из машины вылезала тетя Ядя, тоже урожденная не Влукневская.

— Ну, не совсем все, — спохватилась честная Люцина, — только три штуки. Мы твои двоюродные сестры. Ты небось, никогда и не слышал о нас?

Хозяин неожиданно расцвел в улыбке:

— А вот и слышал! Вы, наверное, дочери дяди Франтишека? Я так и думал, что вы когда-нибудь да приедете…

Если он хотел в отместку Люцине тоже поразить ее, то ему это удалось как нельзя более. Естественно, высыпав из машины, мы все окружили Франека и потребовали немедленно объяснить, почему он ждал нашего визита. Ответ получили не сразу. Помешал сначала пес Пистолет, которому пришлось объяснять, что мы — свои, а потом мамуля, ударившаяся в воспоминания и громогласно информировавшая, как все выглядело здесь пятьдесят лет назад. Утихомирив собаку и мамулю, мы получили наконец возможность услышать ответ хозяина, который не только не прояснил, но лишь еще больше запутал ситуацию.

— Шлялись тут всякие, — неторопливо произнес Франек Влукневский, живо напомнивший мне фотографию дедушки из нашего семейного альбома. — Один появился, почитай, уже год назад…

— И что? — не вытерпела Люцина, очень уж нетороплив был этот Франек.

— И спрашивал о вас.

Мамуля удивилась:

— О нас? А чего ему от нас надо?

Люцина встревожилась:

— О нас? Кто-то из знакомых?

Тереса разозлилась:

— О нас? Опять какой-нибудь идиот.

Сбитый с толку Франек совсем замолчал. Хорошо хоть тетя Ядя не вмешивалась в разговор. Тетя Ядя занималась своим излюбленным делом — бегая вокруг нас и приседая, она щелкала фотоаппаратом, запечатлевая живописную группу посередине двора. Франек предложил угостить нас молоком от собственных коров. Мамуля с радостью приняла предложение, и скоро уже мы сидели за кухонным столом с кружками молока в руках. Мамуля, естественно, не могла пропустить оказии — находиться рядом с живыми коровами и не попробовать настоящего молока. Поскольку от остального угощения, которое предложил хозяин, приехавшие бабы отказались, он покорно предоставил в наше распоряжение все запасы имеющегося молока — в этом роду уж исстари повелось, что мужчины всегда подчинялись фанабериям женщин, — и с удовольствием наблюдал, как его уничтожали.

— Говори! — с полным ртом потребовала Люцина.

— Я уж тогда начну с начала, — предложил Франек.

— Начни! — разрешила Люцина.

Франек открыл рот, но его опередила мамуля:

— Чего он от тебя хотел? Узнать, что мы делали последние пятьдесят лет?

— Да помолчите же! — прикрикнула на сестер Тереса.

— Дайте ему сказать!

— Спрашивал — где вы, да что с вами, — ответил Франек. — А я ничего и не знал. А зачем это ему — не знаю. Человек незнакомый, нет, никогда мне не встречался. Нет, фамилии его не знаю. Когда был? Да прошлым летом.

Я попросила уточнить, что именно интересовало этого неизвестного человека. Франек повторил с ангельским терпением:

— Расспрашивал он о родственниках моего дяди Франтишека Влукневского, выходит — о вас. Сначала спросил о дяде. Я знал — он умер. Еще в сорок седьмом году отец получил от кого-то из вас извещение о его смерти…

— От нашей мамули, — уточнила моя мамуля.

— …даже не знаю откуда, может, и из Варшавы, — продолжал Франек.

— Из Тарчина, — опять уточнила мамуля. — Я тогда уже жила в Бытоме, а мамуля с папулей и Тересой жили в Тарчине.

— Заткнешься ты наконец? — рявкнула на разговорчивую сестру Тереса.

— Как ты разговариваешь со старшими! — обиделась мамуля. — Я просто поясняю Франеку то, чего он не знает.

— Потом пояснишь! Если он захочет…

— А почему ты думаешь, что он не хочет?

— Да помолчи же, о Господи!

— Не обращай на них внимания, — сказала Люцина Франеку. — Они у нас немного чокнутые. И что же этот незнакомый человек хотел о нас узнать?