Колодец девственниц, 2009

Анна обогнула дерево и сразу же увидела палатку Марека. Она была слабо освещена изнутри. На парусиновой стенке четко выделялся силуэт сидящего в кресле человека. Ну, так и есть. Марек и не думал ложиться спать. Сидит себе преспокойно.

Девушка немного помедлила. Ей не хотелось разговаривать с Мареком, его вечно недовольный тон действовал ей на нервы. Она уже решила вернуться к себе, но в последний момент передумала и подошла вплотную ко входу.

– Марек! – негромко позвала она. – Марек, у тебя все в порядке?

Никто не ответил.

«Вот засранец! Делает вид, что не слышит. Надо же иметь такой отвратительный характер! Ну, я тебе сейчас устрою!» – сердито подумала Анна и, уже не колеблясь, вошла внутрь. Уперев руки в бока, она собралась высказать заносчивому типу все, что о нем думает, но слова застряли у нее в горле.

Керосиновая лампа, стоящая на полу, отбрасывала на стены палатки причудливые тени. Света было вполне достаточно, чтобы разглядеть сидящего спиной ко входу, в складном кресле, Марека. Сначала Анна подумала, что он уснул в кресле, охраняя свои сокровища. Почему-то ей пришла на ум строчка из поэмы Пушкина: «...царь Кащей над златом чахнет...» Но она не улыбнулась, вспомнив этот отрывок, так как в следующую секунду сделала неприятное открытие: в данном случае Кащей зачах-таки, причем окончательно и бесповоротно.

Марек сидел, как-то странно сгорбившись, словно стал меньше ростом. Руки его безжизненно повисли, как будто отделились от плеч, а голова склонилась на грудь.

Анна могла видеть его только со спины и заметила, хотя и не сразу, что верхний шейный позвонок Марека, выпятившись, сильно натягивал кожу на затылке, и в этом месте его тонкая, как у ребенка, шея казалась переломленной.

Стараясь унять дрожь и зажимая рот руками, чтобы не заорать во весь голос, Аня заставила себя обойти кресло, чтобы взглянуть на лицо поляка. У нее еще теплилась надежда, что все странности в его облике – всего лишь игра света, но, когда она увидела неестественно выпученные глаза, обнажающие белки и смотрящие на нее сердито, даже злобно, сомнения рассеялись.

Марек был мертв.

Кто-то сломал ему шею.

Анна судорожно вдохнула воздух и отвела глаза от трупа. Ее взгляд наткнулся на ящик с сокровищами, стоящий прямо напротив кресла. Она знала здесь каждую вещицу, так как каждый из них помногу раз рассматривал их. С самого верха лежали обсидиановые ножи, предназначенные для жертвоприношений. Анна машинально пересчитала их и остолбенела: ножей было не пять, как раньше, а только четыре! Она посмотрела на мертвого Марека, словно надеялась, что он ответит ей, куда подевался пятый нож. Неожиданно он так и сделал. Конечно, он не произнес ни слова, ведь мертвые ужасно молчаливы, но теперь она вдруг увидела то, чего не заметила сразу: в груди Марека, прямо в сердце, торчал пятый нож. Его вогнали по самую рукоятку.

Это было уже слишком. Анна бросилась к выходу. Споткнулась о вытянутые ноги трупа, упала. Коротко взвизгнула и на четвереньках выползла из палатки.

Сидя на земле, она потрясла головой, пытаясь прийти в себя, потом подняла голову и судорожно всхлипнула. Вскочив на ноги, она несколько секунд смотрела прямо перед собой, беззвучно открывая и закрывая рот. Волосы у нее встали дыбом. И было от чего. Из кустов на Аню смотрело знакомое лицо, которое она уже никогда не надеялась увидеть воочию. Это было лицо...мистера Грина!

Она зажмурилась, надеясь, что видение – всего лишь плод ее больного воображения. Когда она открыла глаза, в кустах никого не было. Аня не могла понять, что происходит. Единственное объяснение: она потихоньку сходит с ума. Она сумасшедшая! Так называют людей, которые видят то, чего нет на самом деле. Эта мысль отчего-то успокоила ее. Воспаленный, измученный мозг согласен был признать, что она больна, лишь бы увиденное не оказалось реальностью.

Чья-то рука тяжело опустилась на ее плечо. И тогда она наконец заорала. Ее вопль эхом пронесся по поляне, заполнив собой все вокруг.

– Аня, Аня, успокойся! Что с тобой?

Она продолжала кричать, мотая головой из стороны в сторону, крепко зажмурив глаза и зажимая уши руками до тех пор, пока тугая струя воды не обрушилась на нее сверху.

Захлебнувшись на самой высокой ноте, она от неожиданности открыла глаза и увидела стоящего напротив Макса. В руке он сжимал пустое ведро, взгляд его был встревоженным.

Только сейчас она поняла, что руки, сжимающие ее плечи, принадлежат Билсу. Позади него маячило испуганное лицо Янси.

– Ты чего орешь? – спросил Макс, отбрасывая ведро в сторону. – Привидение увидела?

Анна с готовностью кивнула, чем привела Макса в замешательство.

– Издеваешься? – с надеждой спросил он.

– Нет. В другое время – сколько угодно, а сейчас мне не до шуток, – категорически заявила окончательно пришедшая в себя девушка.

– Говори толком, – поморщился Макс. – Что случилось-то?

– Ты чего-то испугалась? – подсказал Янси.

– А вас не удивляет, что Марек не выскочил на мой крик? – спросила Аня.

– Эка невидаль, – буркнул Билс. – Этому засранцу все нипочем. Лишь бы цацки кто не упер.