Коллекционер закрытых книг

– Елена Петровна, идите сюда! – позвал Рыжов. В руке он держал мешочек, который снял с тела потерпевшей. – Обратите внимание, шнурок завязан на крепкий узел, сам мешочек без повреждений, материал плотный. Совершенно очевидно, что на подоконник из этого мешочка зола высыпаться никак не могла. Однако на одежде потерпевшей частички золы тоже присутствуют.

– Начинается… – язвительно обронила Елена Петровна. – Выходит, убийца Климову перед смертью золой посыпал? Он псих ненормальный?

И тут со своими замечаниями влез Плешнер:

– На левой руке потерпевшей имеется борозда, которая тянется через всю ладонь. Предполагаю, это след от шнура. Очевидно, потерпевшая перед падением, пытаясь удержать равновесие, схватилась рукой за какую-то веревку.

– За шнурок, который был на шее у убийцы, – дополнил Рыжов. – Потянула, шнурок порвался, мешочек развязался, зола рассыпалась. Мешочек убивец прихватил с собой, золу стирать с подоконника времени не было. Может, поэтому он туфлю на другой этаж подбросил? Улики пытался скрыть.

– Очень хорошо! – обрадовалась Зотова. – Значит, на шее у преступника тоже может остаться след от шнурка. Климова худышка, но при ее росте весит не меньше семидесяти килограммов.

– На одежде и ботинках тоже могут остаться следы золы, – дополнил криминалист.

– Молодцы, ребята! Уже кое-что.

Плешнер завершил осмотр и стянул перчатки.

– Можно тело увозить. Предварительно, смерть наступила в результате падения с большой высоты и перелома свода черепа.

– Предварительно мы это и без тебя видим, – съязвила Зотова.

– А что ты от меня хочешь услышать? – с одесским акцентом спросил эксперт. – Девчонка вся переломанная. Прежде чем выводы делать, надо тщательное морфологическое исследование переломов сделать, исследовать разрывы и повреждения внутренних органов, сопоставить их с…

– Будьте проще, Григорий Варламович и люди к вам потянутся, – перебила Зотова. – Ты мне можешь выдать хотя бы словесное предварительное заключение, что Климова не сама полет осуществила?

– Понимаете, в чем дело… – завел свою песню Плешнер, снова перейдя на «вы». Зотова напряглась, почуяв неладное. – Кроме борозды на ладони потерпевшей, явных следов насильственных действий на теле не обнаружено. Судя по высоте падения, приблизительной массе тела и траектории полета, можно предположить, что потерпевшая совершила его с ускорением. Однако это может свидетельствовать о том, что потерпевшая сама оттолкнулась от пола. Причем вероятность второго такая же, как если бы ее вытолкнули в окно. Точную информацию по происшествию смогу дать после вскрытия. Надо все показатели просчитать. В течение недели постараюсь…

Зотова подошла к судмедику вплотную.

– Григорий, ты издеваешься? Лизу Климову из окна выкинули. Вовка подробно описал, как все происходило. Тут уж никак не самоубийство и не несчастный случай. Какая неделя? Ты что, не понимаешь, что уже завтра, а может быть, даже сегодня Каверин-старший найдет классного адвоката, который вытащит его сынулю под залог, а потом поминай красавчика как звали.

– Работайте со свидетелями и подозреваемым, – уперся Плешнер.

– Спасибо за совет, – буркнула Зотова. – Но свидетельница не видела момента совершения преступления! А у меня нет экспертного заключения, что падение с высоты произошло в результате насильственных действий. Вовкины выводы тоже не доказывают причастность Каверина к преступлению. У меня ничего нет! Что мне предъявлять убийце?

– Ничем помочь не могу, – развел руками судмедик. – Я не могу без тщательного анализа данных делать выводы. И потом, доказывать событие преступления работа не судмедика, а прямая обязанность следователя.

– Спасибо, напомнил. А то я не в курсе своих обязанностей. Напомню тебе твои: судмедэксперт обязан содействовать следователю во всем. Я в вас разочарована, Григорий Варламович, – заявила Зотова, тоже вдруг переходя на «вы».

Плешнер от подобного высказывания покраснел и, кажется, стал ниже ростом. Елена Петровна отошла от судмедика, чтобы успокоиться. От злости ее трясло, как эпилептика. Принципиальный, блин… Впрочем, она сама такая. Что ей стоило написать в деле, что лично видела, как Каверин выбросил Елизавету Климову из окна? Не смогла преодолеть себя, законница хренова. А зря! Пусть бы дело передали другому следователю, здесь она выступила бы свидетелем, и Каверина посадила.

– Лена, я сделаю все, что в моих силах, – виновато сказал Плешнер, впервые назвав ее просто по имени. – Только не надо меня просить сделать то, чего я сделать не в состоянии. Ты же все сама прекрасно знаешь.

– Извини, Гриша, погорячилась, – кисло улыбнулась Зотова. – Понимаешь, Лиза Климова погибла по моей вине, вот душа и болит. Очень хочется хоть как-то искупить свой грех – засадить мерзавца за решетку.