Коллекция профессора Стаха

Вспомнив о работе, Климунда недовольно поморщился: мороки много, платят копейки… И все же для отвода глаз он вёл кружки в трех учреждениях. Не будешь работать — осудят как тунеядца. К тому же тренерская работа давала ему возможность развернуть иную деятельность — скупать у спортсменов, приезжавших из-за границы, а также у зарубежных туристов разные вещи и продавать с выгодой для себя. Не брезговал Климунда и валютой, небольшими суммами долларов, фунтов, франков и лир. Но тут проявлял особую осторожность — знал, что за операции с валютой по головке не погладят, поэтому и сбывал доллары и франки только старому школьному товарищу — Омельяну Иваницкому. Ещё учась в школе, Спиридон с Омелей повадились в «Интурист». А вскоре уже занимались «коммерцией». Начинали с мелочей — авторучек, жевательной резинки, зажигалок… Потом Омельян поступил в художественный институт, и их пути на какое-то время разошлись. Но как-то Спиридону надо было спешно продать полсотни американских долларов, выменянных им у туриста. Омельян взял их без разговоров и намекнул, что возьмёт ещё. Это снова сблизило их.

Правда, Омельян — искусствовед и в компании всегда хвалится своим знакомством с известными художниками. Какой Омельян искусствовед, Климунда не знал, а вот что спекулирует картинами, ему было известно доподлинно. Однажды случайно подслушал разговор Омельяна с каким-то типом — тот предлагал Иваницкому приобрести этюд передвижника и хотел тысячу рублей. Омельян давал шестьсот и жаловался, что интерес к передвижникам в последнее время не очень велик.

«Вот это коммерция, — с завистью подумал тогда Спиридон. — На одной картине „навару“ триста — четыреста рублей, попробуй заработать столько на продаже рубашек и джинсов…»

Ну, сегодня и он заработает неплохо…

Климунда прибавил шагу.

Вспомнил вчерашний вечер в «Эврике», где он познакомился с Зоей. Правда, ему больше понравилась Зоина подруга — Клара. Она сидела с Зоей за отдельным столиком. Спиридон пригласил её потанцевать, потом — Зою. Знал, что понравился девушкам, — не возражали, когда он оставил свою компанию и пересел за их столик. А потом пришёл Кларин знакомый — Роберт и испортил Климунде настроение на весь вечер.

…В огромном парадном стоял запах то ли кислой капусты, то ли гнилого картофеля. Шаги Спиридона звучно отдавались на лестнице…

— Эй, ты! — услышал он неожиданно. — Минуточку…

Оглянулся и увидел чуть не под самым носом дуло пистолета.

— Тихо… — Балабан запнулся — вспомнил, что не снял пистолет с предохранителя. Но произнёс уверенно: — А то сделаю дырку в башке! Ну, быстрее!.. Деньги сюда!

— Деньги?.. Какие деньги?..

— Ну, гнида! — угрожающе прошипел Балабан. — Давай быстро четыреста монет!

На мгновение у Климунды оборвалось сердце: значит, следил за ним ещё в сберкассе и шёл по пятам.

Но ведь четыреста монет! Отдать их…

Дуло пистолета смотрело ему прямо в глаза. Внезапно Спиридон сильным и точным ударом выбил пистолет из руки Балабана.

— У-у, гад… — Балабан ударил левой, этот удар раздробил бы Климунде челюсть, но тот успел увернуться, присел и бросил напавшего через себя прямо на лестницу. Схватил пистолет. В ту же секунду Балабан вскочил на ноги и бросился на Климунду, но снова почувствовал, что земля ускользнула из-под его ног, резкая боль затуманила ему голову.

Климунда, злорадно улыбаясь, сунул пистолет в карман.

— Ну, — шагнул к неизвестному, — ещё дать денег?

Балабан лежал на грязном полу, неудобно подвернув ноги.

— Ну, самбу знаешь, — пробормотал он плаксиво. — Знаешь самбу, ну и хорошо. Зачем только на людей бросаться?

— Это я бросаюсь? — возмутился Климунда. — А ну, вставай!

— Не трогай меня! — заслонился Балабан руками. — Я просто хотел пошутить…

— Хороши шутки… — Климунда пошлёпал себя по карману, где лежал пистолет. — Вставай, сказано тебе!

Тот встал на колени и жалобно попросил:

— Отпусти меня… Я же тебе ничего не сделал.

Где-то наверху, наверно на шестом этаже, хлопнули дверью. «Может, позвать милицию?» — мелькнула у Климунды мысль. Но что это даст ему? Всякие свидетельства, вызовы в уголовный розыск… И оружие придётся отдать… Это, может, единственный в жизни шанс завладеть пистолетом. Оружие — не кулаки. Ещё учась в школе, Климунда увлёкся самбо. Это давало преимущество перед товарищами и тешило его тщеславие. Но, почувствовав, что без особых усилий сможет победить любого из одноклассников, он неожиданно бросил самбо и увлёкся настольным теннисом. Вскоре стал перворазрядником, а потом и кандидатом в мастера спорта.

Климунда глубже засунул пистолет в карман. Наверху послышались шаги — кто-то спускался по лестнице. Климунда уже решил: он не сдаст этого бандита в милицию, пусть катится ко всем чертим.

— Мотай отсюда! — отступил, давая Балабану дорогу. — Быстрее, пока я не передумал.

Балабан сделал несколько шагов, ещё не веря.

— Извини, браток, — лепетал он. — Я не хотел… Ты уж извини меня. И спасибо.