Коллектор (ЛП)

Спустя еще двадцать минут я решаю рискнуть. В конце концов, кто сказал, что она вообще выйдет сегодня? Я встаю со скамейки и иду в сторону дома. Я знаю, что она меня не видит, но что-то в этой близости к дому заставляет мой мозг гудеть.

Крадучись поднимаюсь по лестнице и заглядываю в окно, но ее нигде не вижу. Она определенно не внизу. Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, есть ли какой-нибудь способ…

Сбегая по ступенькам, смотрю на угловой кирпич на последней ступеньке. Когда-то я проводил много ночей на вечеринках и в итоге папа забрал у меня ключи, чтобы я не мог прокрасться в дом после комендантского часа. После этого мне приходилось стучать каждый раз, когда я возвращался домой. Естественно, это было неприемлемо для меня. Поэтому я сделал копию ключа моей матери и спрятал его под расшатанным кирпичом. Я почти уверен, что мама знала, что я стащил еще один ключ, но так как папа не часто бывал дома, а маме не нравилось просыпаться чтобы впустить меня в дом посреди ночи, она закрыла на это глаза.

Я трясу кирпич. Сначала думаю, что она его починила, но затем он начинается шевелиться и под ним я вижу серебристый ключ, мерцающий на солнце. Бинго!

Схватив ключ, бегу вверх по лестнице, бросаю последний взгляд в окно и вставляю ключ в щель. Замок щелкает, я открываю дверь и шагаю внутрь, затаив дыхание. Протягиваю руку и осторожно закрываю за собой дверь.

Острая тоска сжимается в груди, как кулак. Оглядываясь вокруг, понимаю, что ничего не изменилось. Прохожу через холл в нашу гостиную. Пол покрыт белой французской плиткой, а стены выкрашены в голубой цвет. С потолка свисает серебряная люстра, а белый диван и мягкие кресла придают комнате безмятежность. На стенах висят английские картины в богато украшенных серебряных рамах, а над камином…

Взгляд застывает на каминной полке.

Я вижу свое лицо повсюду, как и в детстве. Я, после футбола, когда мне было одиннадцать, обнимающий за плечи другого ребенка. Мы с мамой, завтракающие в отеле в Аспене. Я — младенец, завернутый в красное одеяло. По меньшей мере дюжина фотографий, на которых я занимаюсь разными вещами с разными людьми. Но чего-то не хватает, вернее, кого-то.

Фотографии моего отца тоже когда-то были там. Особенно мне запомнилась их свадебная фотография. Провожу рукой по прохладному дереву, откуда раньше смотрели серо-голубые глаза моего отца. Оглядываясь по сторонам, боясь, что вдруг появится мама, иду на кухню. Это райский уголок из стали и гранита, но над кухонной раковиной я замечаю, что больше фотографий моего отца нет. Его больше нет. Как будто моя мать стерла его из жизни.

Я мгновенно понимаю, почему она это сделала. Она цепляется за память обо мне. Она никогда не сможет забыть о моей смерти и не хочет забывать. Но мой отец… он стоит на пути ее дальнейшей жизни. Как она сможет снова стать чьей-то женой, если он повсюду? Наверное, у нее где-то в комнате спрятана коробка с его фотографиями. Может быть, она вынимает их каждые выходные, просматривает и просто плачет. Я цепляюсь за эту мысль, потому что не вынесу, если это окажется неправдой.

Между кухней и гостиной поднимается деревянная лестница. Двигаюсь к ней. Мне нужно кое-что увидеть наверху. Не свою спальню и даже не игровую комнату моего детства. Мне нужна комната моей матери. Мне нужно увидеть ее драгоценности, духи и одежду. Может быть, где-нибудь есть ее фотография, которую я смогу взять с собой. В ближайшие годы это будет полезно.

Подхожу к подножию лестницы, хватаюсь за перила и смотрю вверх.

Прямо на меня смотрит моя мать.

Каждый мускул в моем теле, каждая косточка напрягается. Она смотрит на меня так, будто видит меня, но я знаю, что это невозможно. Делаю маленький, молчаливый шаг назад, и она следит за этим движением глазами.

Нужно выбираться отсюда. Сейчас же. Продолжаю пятиться, пытаясь пробраться к двери. С каждым моим шагом мама делает шаг вниз по лестнице. Как будто… она чувствует меня.

Слышу резкий стук и понимаю, что она бежит вниз по лестнице. Взмахиваю руками в поисках чего-то, хотя понятия не имею, чего именно. У подножия лестницы мама останавливается и оглядывается по сторонам.

Ищет меня.

Ее грудь быстро вздымается и опускается, а лицо искажает боль. Ее взгляд мечется по комнате, не останавливаясь ни на чем конкретном. Затем она опускает глаза на пол, глубоко вздыхает и проводит пальцами по волосам. Когда мама снова поднимает голову, в ее глазах стоят слезы.

Женщина медленно пересекает комнату и тянется к камину. Берет в руки фотографию, на которой мы с ней в отеле. Она сжимает ее так сильно, что костяшки пальцев побелели, и я борюсь с желанием разрыдаться. Мне хочется обнять ее, обнять свою маму, и чтобы она обняла меня в ответ. Хочется подняться наверх в свою комнату и провести остаток своей жизни, заботясь о ней и снова быть ее сыном.

Я не покажусь, даже если бы мне позволили.

Я просто не могу.

Она итак через многое прошла. Я должен любить ее достаточно сильно, чтобы попрощаться.