Коллектор (ЛП)

Блу. Оказался. Крутым.

Несмотря на то, что мне самому не терпелось спуститься пар и ударить этого парня, наблюдая за Блу, я чувствую себя гордым родителем в день окончания школы. Кладу руку ему на плечо. Парень успокаивается и останавливается, чтобы осмотреть Чарли, а затем убегает на танцпол. Не знаю, что на него нашло, но мне это нравится.

Перевожу взгляд на Чарли. Девчонка едва держится на ногах и лениво улыбается мне. Мне следовало бы радоваться, что она напилась. Это подорвет ее рассудительность и заставит делать то, что она не сделала бы в трезвом состоянии. Но все, о чем могу думать, это вернуть ее в отель, где она будет в безопасности. Это была ужасная идея. Приезд в Вегас заставил ее загадать новые желания, но мы должны были просто остаться в отеле и болтаться там. Мне нужно следить чтобы контракт был выполнен, а не пытаться заставить Чарли согрешить традиционным способом. Похожие на сегодня достаточно.

«Почему достаточно? Твоя цель — втягивать ее в неприятности, а не спасать ее от них».

Отгоняю эту мысль и тащу Чарли в другой конец комнаты. Не знаю почему, но чувствую, что сейчас мне нужно побыть с ней наедине. Чтобы убедиться что с ней все в порядке, хотя вовсе не должен за нее волноваться. И я не волнуюсь.

«Или нет?»

Заталкиваю Чарли в темный угол и оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть, не смотрит ли кто-нибудь. Затем наклоняюсь к ее лицу и просто дышу. Ее дыхание смешивается с моим, и я чувствую легкий запах корицы. Поднимаю руки и обхватываю ладонями ее щеки. Чарли закрывает голубые глаза и улыбается.

— Чарли, — говорю я, опустив голову. Я прижимаюсь губами к ее макушке. Не в поцелуе, а просто чтобы успокоить ее, хотя, как только мои губы и нос оказываются в ее светлых волосах, невольно вдыхаю аромат ее шампуня. — Зачем ты это делаешь?

— М-м-м?

Поворачиваю голову в сторону и прижимаюсь щекой к ее макушке.

— Зачем, Чарли? Почему ты не хочешь остаться прежней?

Она не отвечает, и я вдруг понимаю, о чем на самом деле спрашиваю. А почему «я» не могу остаться прежним? Я ведь родился невинным ребенком. Когда все изменилось? Что сделало меня тем человеком, которым я был, когда умер? Была ли это просто одна ошибка за другой? Одно неверное решение, за которым последовало что-то похуже? Может быть, мне суждено быть эгоцентричным неудачником. Может быть, я родился монстром.

Возле меня шевелится моя противоположность. Чарли поднимает глаза, и я замечаю, что ее черная тушь размазалась под глазами. Провожу большими пальцами под ее опущенными веками, но от этого становится только хуже.

— Чарли, — я разговариваю сам с собой, надеясь, что в этот момент она слишком пьяна, чтобы понять, что я говорю то, что чувствую. — Останься.

Она только улыбается и прижимается к моей груди. Ее тело тяжелеет, как будто девушка засыпает. Держа ее, я не чувствую себя ее разрушителем. Я чувствую себя защитником. Но ведь это неправда, не так ли? Я не тот, за кого она меня принимает. Я не такой, как она. Я — не хороший.

Но Чарли — это Чарли. Иначе, зачем бы она поставила своей целью помогать другим, когда ей так дерьмово везет? И зачем еще Большому Парню нарушать собственные правила и посылать Валери сторожить?

— Данте, — говорит Чарли. В ее голосе звучит удивление, как будто она забыла, где мы находимся.

— Я здесь.

Притягиваю ее ближе к своей груди, и девушка поднимает голову.

— Не оставляй меня, ладно?

Я смотрю ей в глаза, но ничего не говорю. Я не могу.

— Я хочу тебе кое-что сказать, Данте, — слова Чарли все еще звучат невнятно, но теперь они более настойчивы. Как будто все, что она хочет сказать, должно быть сказано сейчас или навсегда потеряно. Девушка поднимает руки и кладет их по обе стороны от моего лица. Кожа горит от ее прикосновений. — Я думаю, ты красивый.

Улыбаюсь, думая, что она закончила. Но Чарли кладет ладони мне на грудь, прямо над сердцем.

— Ты красив вот здесь.

Закрываю глаза и шумно выдыхаю.

— Я вижу в тебе хорошее, Данте, — продолжает Чарли. — Даже если ты не знаешь, я знаю. У тебя доброе сердце. Знаешь, откуда я знаю?

Я открываю глаза. Девушка смотрит на меня так, как будто больше ничего в мире не существует. Как будто вся планета и все человечество просто исчезли. Она медленно обхватывает мои руки своими и кладет их себе на грудь.

— Потому что я чувствую это здесь, — она хлопает нашими ладонями по груди. — Я знаю, что ты хороший, Данте. Потому что я чувствую это внутри себя.

Я обнимаю ее и прижимаю ее голову к своей груди. Легкие не работают. Рот не может ответить.

Но слезы…

Они появляются.