Коллектор

Старинные напольные часы размеренно пробили восемь раз. Если верить латунной табличке, прибитой внутри украшенного вычурной резьбой корпуса из красного дерева, то сделал их некий Джордж Уильямс из Бристоля аж в 1779 году. По уверению старика-часовщика, занимавшегося поддержанием их в рабочем состоянии, часы эти являлись, ни много ни мало, истинным шедевром часового искусства, а не доверять мнению видавшего виды мастера оснований не было – полувековой стаж общения с раритетными часовыми механизмами чего-то да стоил. Теперь-то уже вряд ли кто-нибудь сможет объяснить, каким образом антикварные часы восемнадцатого века, да еще и родом из старой доброй Англии, очутились в стенах российского казенного учреждения, но они до сих пор исправно показывали время с весьма незначительной даже по нынешним меркам погрешностью и регулярно напоминали мелодичным боем о скоротечности бытия. Сейчас они, к примеру, сообщили, что, пусть и формально, но рабочий день уже час как окончился.

Невзирая на это Олег Дмитриевич и в мыслях не имел намерения покинуть осточертевший за день кабинет, дабы поскорее отправиться домой. Он лишь на секунду оторвался от изучения какого-то документа, лежавшего перед ним на столе, бросил беглый взгляд на золоченый циферблат и вновь погрузился в чтение. Дочитав, устало откинулся на спинку кресла и потянулся. Потом встал и в задумчивости прошелся по кабинету, мурлыча себе под нос: «Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом. Лучше работы я вам, сеньоры, не назову…» Эта бесшабашная песенка, в годы его детства звучавшая буквально из каждого утюга, засела в памяти намертво и никак не желала забываться, временами прорываясь наружу.

Теперь даже не верится, но раньше ему и впрямь представлялось, что быть генералом – верх блаженства. Однако время все расставило по местам, и никаких иллюзий относительно беззаботности генеральской жизни у него не осталось, потому как он, Олег Дмитриевич Изотов, уже шестой год на собственной шкуре по полной программе ощущал, каково это – быть генералом, а тем более генералом ФСБ. За то время, что он, образно выражаясь, носил на плечах генеральские погоны… Образно, потому что по роду деятельности повседневной одеждой ему служил цивильный строгий костюм, а в военную форму если и приходилось облачаться, то исключительно по какому-нибудь торжественному поводу… Так или иначе, но за годы генеральства такие понятия, как «душевный покой» или, скажем, «внутренняя гармония», утратили для него смысл как нечто недостижимое и посему нереальное.

Лучшее тому доказательство сегодняшний вечер. Без чего-то семь Олег Дмитриевич набрал жене, клятвенно пообещав быть дома к ужину. Та в свою очередь заверила, что этот самый ужин уже ждет его не дождется и ни в коем случае не разочарует дражайшего супруга. А буквально через минуту последовал звонок на мобильный телефон. Изотов поднес трубку к уху.

– Слушаю… О-о-о! Сколько лет! Здорово, чертяка! – бурно отреагировал он, узнав звонившего. – Какими судьбами?

Нежданно-негаданно проявился бывший сослуживец – уже лет восемь как вольная птица. Было время, работали в одной упряжке, и довольно долго, но жизнь развела: его комиссовали по ранению, и с тех пор виделись они всего пару раз, уже очень давно и на бегу. Да что говорить, у всех свои заботы. К стыду своему, Олег Дмитриевич даже не знал, чем тот теперь занимается. Слышал краем уха, что не бедствует – вроде бы, организовал собственное дело, но что конкретно… Оттого-то генерал и обрадовался этому звонку. Как говорится, если гора не идет к Магомету, пусть хотя бы Магомет сделает пару шагов в направлении горы.

Со стороны их беседа выглядела как обычный в таких случаях разговор старых приятелей обо всем и ни о чем. Впрочем, довольно скоро она приобрела несколько иной оттенок, нежели воспоминания о былом, потому что в какой-то момент Изотов из участника диалога превратился в слушателя. Причем, выражение генеральского лица буквально на глазах претерпело метаморфозу от благодушного до деловито озабоченного, и он принялся делать какие-то записи на листе бумаги. Ничего, кроме «Ну-ну…», «Любопытно…», «А что, очень может быть!» и «Как, говоришь, его зовут?», он больше не произнес. Лишь в самом конце, как бы подводя черту, спросил:

– Можешь мне эту штуковину одолжить на время?

Выслушав ответ, генерал удовлетворенно кивнул.

– Отлично. Буду ждать звонка. До встречи.

Видимо информации, которой поделился с ним экс-коллега, с лихвой хватило, чтобы возбудить профессиональное любопытство. Изотов весь преобразился, став вдруг похожим на почуявшего дичь охотничьего пса. Напрочь позабыв о стынущем ужине, он немедленно набрал внутренний номер дежурного оперативника.

– Лейтенант Каблуков, – отрекоменовался тот, взяв трубку.

Каблуков из новеньких – только-только окончил Академию. Рвения хоть отбавляй, а вот опыта… Ну да опыт – дело наживное, то ли констатировал, то ли утешил себя генерал и, даже не подумав представиться, простецки поинтересовался:

– Не сильно занят, лейтенант?