Коллеги

— Конечно, — не раздумывая долго над ответом, отозвалась она. — Ты и есть специалист. Настоящий.

Алексей поудобнее устроился в кресле. Лилечка присела на подлокотник и обняла его.

— Ну а ты как проводила время? — спросил он жену.

— Ничего особенного, как обычно, — она пожала плечами.

— Что, опять творог и гречневая каша? — рассмеялся Алексей, зная, как добросовестно Лилечка поглощает эту ненавистную ей еду.

— Да, — она тоже не удержалась от улыбки. Кстати, Анна мне звонила.

— Вот как? И что нового? — поинтересовался он.

— О! У нее такое! — Лилечка мечтательно прикрыла глаза. — Помнится, в день нашей свадьбы она мне все намекала, что у нее есть интересный мужчина, ну, все такое, только она не знает, как он к ней относится. Так вот, похоже, узнала.

— И что же? — спокойно спросил Алексей, ласково прижимая к себе жену.

— Он ее любит! — торжествующе объявила Лилечка. — И она его тоже. Представляешь, он даже коллекцию ей посвятил!

— Коллекцию? — удивился Алексей. Почему‑то ему представился престарелый зоолог‑любитель, вручающий Анне листы картона с распластанными на них бабочками, причем каждый лист красиво надписан по‑латыни: «Тебе, любимая!»

— Ну да, коллекцию одежды. Это Дэн Смирнов, — пояснила Лилечка.

Не беремся судить, что почувствовал Алексей при этих словах. Было ли это сожаление о своей прежней и такой долгой любви, обожгла ли его хоть маленькая капля ревности — об этом мы никогда не узнаем, и, может быть, к лучшему: некоторым мыслям стоит навсегда остаться там, где они появились. Известно только, что он вдруг грустно сказал:

— А что я сделал для тебя? — И непонятно было, к кому он обращался, к жене или к той, которую боготворил много лет.

— Ты подарил мне счастье, — ответила Лилечка, может, и, не понимая вполне, какие мысли занимают мужа, но каким‑то шестым чувством угадав, что сейчас он не уверен в себе.

— Подарил? — спросил он, грустно улыбнувшись. — Я ведь не создал для тебя ничего особенного. Ни коллекции одежды, ни песни, ни, на худой конец, каких‑нибудь стихов, пусть даже посредственных, но зато от души.

— А ты сначала спроси: мне это вообще надо? — откликнулась Лилечка.

— А что — нет? — растерялся он.

Она с нежностью посмотрела на него и улыбнулась.

— Мне важно, что ты сейчас со мной и всегда будешь со мной, а большего ничего и не надо. Ты же знаешь, мы с Анной из разного теста слеплены, так что, будь добр, не проводи никаких параллелей. Она моя подруга, и ты когда‑то с ней встречался, но не стоит меня из‑за этого с ней отождествлять. Я точно знаю: нас с тобой ждет еще немало приятных сюрпризов, даже без стихов, песен и коллекций модной одежды.

— — Догадываешься, что меня в тебе так привлекает? — Анна задумчиво помешала коктейль соломинкой. — То, что, как я ни стараюсь узнать о тебе больше, у меня ничего не выходит — всегда остается какая‑то тайна.

— Хочешь сказать, если бы ты знала меня как облупленного, то никаких чувств ко мне не испытывала бы? Почему, собственно говоря, ты мной заинтересовалась? Я ведь довольно‑таки старый… нет‑нет, не спорь, старый, ну, более чем зрелый мужчина, а ты такая молодая, красивая, умная. В чем же дело?

Анна промолчала, давая понять, что лучше бы не обсуждать этот вопрос. Но Дэн не унимался. Она уже успела уяснить, что психологией, особенно женской, он очень увлечен.

— Знаешь, ты такая замкнутая, все, в особенности что‑то неприятное, всегда держишь в себе, поэтому я не буду настаивать на непременном ответе. Просто выскажу свою точку зрения, а ты кивнешь головой, если я окажусь прав.

Она усмехнулась, но ничего не сказала.

— Молчание — знак согласия, — заключил Дэн и тут же принялся излагать свою теорию: — Я не думаю, что тут большую роль сыграли моя известность или моя… м‑м‑м… обеспеченность. Насколько я тебя знаю, а знаю я тебя лучше, чем ты думаешь, ты достаточно равнодушна как к первому, так и ко второму, хотя бы потому, что и сама мелькаешь на экране телевизора, причем намного чаще, чем я. Хотя кто‑нибудь, глядя впоследствии на такую красивую пару, как мы, и завидуя нашему счастью, обязательно скажет, что ты вышла за меня из‑за денег.

Анна кивнула.

— Тогда что же ты во мне нашла такого интересного? — Дэн комически развел руками, явно рисуясь. Потом, отбросив вдруг всю иронию, серьезно проговорил: — Знаешь, когда ты впервые увидела меня, у тебя был такой взгляд… — Он сделал паузу, не сразу подобрав нужные слова. — Такой взгляд, словно я напомнил тебе кого‑то. Ты как‑то растерянно смотрела на меня, а потом вдруг вздрогнула, будто узнала. Но ведь мы не были раньше знакомы, верно?

Анна промолчала. Ее глаза рассеянно скользили по окружающим их предметам обстановки. Она сидела в кресле в уютной гостиной (малой, как пояснил Дэн, а есть еще и большая). После того как Дэн привез Анну к себе в первый раз, она бывала тут довольно часто, проводила с ним вечера, а нередко и ночи. Пожалуй, их отношения можно было назвать почти супружескими — в них было нечто неуловимое, не позволяющее считать их просто интимными.