Коллапс системы

Но мне надо было достучаться до сердец, поэтому важнее всего была история, которую я создавал из имеющихся данных. Я использовал записи своих разговоров с контрактниками на корабле, считавшими меня консультантом по безопасности и дополненным человеком. Клипы показывали их характер, какими людьми они были (в основном неплохими, попавшими в ужасную ситуацию. Они знали, что их не ждет ничего хорошего, но пытались притворяться, будто это не так), чтобы другие люди переживали за них так же, как я переживал за персонажей сериалов.

Это было нелегко. Мне никогда не нравилось смотреть на беспомощных людей, потому что я знал их будущее, а теперь приходилось не просто смотреть, а еще и придумывать об этом историю и объяснять, почему так происходит.

Мне требовалось мнение людей о моем рассказе и подборке документальных видео, я должен был убедиться, что сделал верные акценты, и получить совет, что добавить из их личных архивов. И все это нужно было сделать быстро, чтобы ГИК-дрон вставил субтитры и цитаты. А еще надо подобрать музыку, и для этого точно понадобится помощь людей.

«Автостраж, – вызвал меня по сети Ратти, – я работал над историей о покинутой корпоративной колонии, и у меня в архиве осталось много текстов и аудиоклипов. Думаю, можно кое-что использовать».

Меня это не удивило – я знал темы его исследований. Живущие на Сохранении люди изначально были выходцами из заброшенной колонии, где умерли бы от голода, если бы не почти списанный транспортный корабль и его экипаж, решивший всех спасти даже ценой жизни.

Что ж, лишиться жизни – еще не самое худшее, что могло бы случиться.

Я отправил ему подтверждение и краткое руководство по системе маркировки входных данных.

«Кстати, возможно, ты не в курсе, но я прочитал письмо к доктору Мензах, которое ты отправил, когда покинул Порт свободной торговли, – отозвался он. – И, думаю, ты как никто другой справишься с созданием такого фильма».

Сейчас я был не в состоянии это воспринимать и сохранил в архиве на потом.

Многие самые хорошие материалы новостной ленты из моего архива были представлены в виде текстовых описаний событий и стенограмм. ГИК-дрон мог перевести их, с выражением прочитать или запустить текст на черном фоне во время воспроизведения аудио. Конечно, не самая оригинальная техника, но на редкость эффективная. Кроме того, это сэкономит кучу времени, а очередь на создание графики и так была слишком длинной из-за объема данных, которые ГИК-дрон только что вывалил на меня из своего архива.

ГИК-дрон также помог мне упорядочить растущий список убедительных эмоциональных сцен из сериалов и документальных фильмов, хранящихся в наших архивах. Это были ролики, не имеющие отношения к теме, но требовалось сравнить их и проанализировать, чтобы понять, как они действуют на зрителя. Именно поэтому нам нужны были люди. Простое копирование техники не дало бы нам того, что нужно, но наличие роликов для сравнения очень пригодилось. Вдохновение? Пожалуй, они служили вдохновением. В любом случае, во время просмотра я чувствовал странное воодушевление.

ГИК-дрон также выдал список рекомендаций, в том числе: считать этот фильм презентацией своего исследования для поиска финансирования. Не нужно сравнивать его с коммерческими сериалами, созданными профессионалами.

– Сколько человеческих голосов ты можешь изобразить? – с насмешливым видом спросил Тарик ГИКа-дрона.

С тех пор как «Бариш-Эстранца» перестала притворяться, что играет по-честному, ГИК-дрон принял контрмеры против прослушивания, и люди могли расслабиться и говорить без страха. Мои дроны не засекли попыток вторжения – вероятно, «Бариш-Эстранца» вообще не видела в нас угрозу. Вот и хорошо, пусть делают что хотят, мне плевать.

«Не бесконечное число, но достаточно, чтобы звучало реалистично», – ответил ГИК-дрон.

– Любой голос? – не унимался Тарик.

– Конечно, любой, – вслух произнес ГИК-дрон голосом Тарика.

– Просто божественно! – воскликнул Тарик.

«Я больше не буду отвечать на вопросы, потому что у нас мало времени, – сказал ГИК-дрон. – Ты займешься музыкой, поскольку самый опытный из нас в этом деле».

Вытаращив глаза, Тарик поднял руки так, как будто показывал, что не хочет со мной драться.

– В школе я немного играл на традиционном уде и бузуки и еще танцевал, но уж точно…

Айрис приглушила коммуникатор и, ткнув в нас пальцем, заявила:

– Нужно взять интервью у Тарика!

Потом она снова вернулась к разговору по коммуникатору.

Взять интервью? Точно! Ведь Тарик служил в корпоративном спецназе. А музыку можно и своровать из какого-нибудь сериала, колонисты все равно ее не узнают.

– Я бы взял, вот только понятия не имею, о чем спрашивать, – сказал Ратти, выйдя из транса.

– Хм. Это же… Угу… – Тарик соображал быстро. Угроза ГИКа-дрона сделать его ответственным за музыку сработала. – Кажется, я понимаю, что нам надо. Давайте вместе это обдумаем.

Ратти отправил мне исправленный сценарий, и я начал подбирать видеофрагменты, чтобы ГИК-дрон их склеивал. Самое трудное – закадровый текст. Я снова полистал видеонарезку для вдохновения.