Коллапс системы

Однажды я сказал Мензах: «Не знаю, что со мной не так». А она ответила: «Я думаю, ты знаешь, просто не хочешь об этом говорить».

«Пока что Трин и другие лидеры отказались впустить представителей «Бариш-Эстранцы» и дать им возможность обратиться ко всем колонистам. Уже неплохо», – сказала по пути Айрис.

Пока мы здесь, я велел людям не говорить ничего такого, что не должна знать «Бариш-Эстранца». Ведь тут ее автостраж, наверняка есть дроны, а без сканеров я не мог обнаружить их и принять меры.

Ратти посмотрел на Айрис.

«Думаешь, «Бариш-Эстранца» сделает колонистам что-то вроде… предложения о трудоустройстве? Спросит их, не желают ли они подписаться на рабский труд?»

«Они преподнесут все это помягче, но в целом да, могут попытаться, – отозвался Тарик. – Колонисты живут здесь в полном одиночестве и уязвимы для манипуляций».

«Из разговора с Трин я поняла, что эта группа независима и ее нелегко в чем-то убедить, – сказала Айрис. – Думаю, вероятность, что они на такое согласятся, минимальна. – Она почесала лоб и слегка поморщилась – Я даже не знаю, в их ли интересах улететь вместе с остальными. Если мы сумеем закрепить права на колонию за колонистами, они смогут остаться здесь. Позже они могут изменить точку зрения или не изменить, но как минимум решение будет за ними».

«В особенности если университет заключит сделку и пришлет исследовательскую группу на пересадочную станцию, – задумчиво сказал Ратти. – Пока колонисты не столкнулись с заражением, они смогут прилетать туда и улетать, когда захочется».

Экипаж ГИКа уже обсуждал этот вариант: использовать орбитальную станцию не только для того, чтобы колонисты садились там на орбитальные корабли и получали грузы, но и как место для университетской лаборатории по изучению инопланетного заражения. Колонисты, конечно, должны были еще согласиться на это, но тем самым колония получила бы дополнительный доход. Если планета верно проведет оценку заражения, если университет выиграет судебный иск от имени колонистов, если «Бариш-Эстранца» их не похитит. Все эти вопросы повисли в воздухе.

«Это «если» накладывает огромную ответственность», – без оптимизма высказался Тарик.

Ратти помахал рукой.

«Планета никогда не станет полностью безопасной, если только кто-нибудь не обнаружит, по какой причине инопланетные материалы вызывают подобные реакции».

Люди и выглядели, и говорили устало. Ох, об этом-то я и забыл.

«Сколько времени они уже не спали?» – спросил я ГИКа-дрона по приватному каналу.

«Предполагалось, что во время полета к терраформерам они будут спать по очереди, но из-за нервного напряжения это оказалось невозможным».

Мне следовало уделить этому больше внимания. Опять я облажался.

«Мы оба облажались», – сказал ГИК-дрон.

Нет, он не прочел мои мысли, просто хорошо меня знал. Я должен был запретить людям принимать напитки со стимуляторами.

Когда до места назначения оставалось всего два поворота, АдаКол2 подала сигнал, что нас встретит человек. Я отозвал дроны и убедился, что мой код «двигаться как человек» активен.

«Как думаете, это жест доверия?» – спросил Ратти по общему каналу.

«Они и с корпорациями встречаются лично, так что, возможно, это просто отсутствие чувства самосохранения».

«Я имел в виду центральную систему, а не колонистов», – отозвался Ратти.

«Интересная мысль, – сказала Айрис. – Пери, это возможно?»

Серьезно? Да кто это может знать?

«Мы уже обсуждали эти допущения, Айрис», – ответил ГИК-дрон.

«Допущения?» – спросил Ратти.

«Приписывание человеческих характеристик искусственному интеллекту, – пояснил ГИК-дрон. – Возможно, это означает жест доверия, но необязательно, и не следует основывать решение на этом».

«Но что ты считаешь человеческими характеристиками?» – спросил Ратти.

«Ой, ну умоляю, не начинай», – вставил Тарик.

«Почему это?» – весело произнес Ратти.

«Потому что Тарика философские споры смущают», – ответил ГИК-дрон.

«Потому что он любит выигрывать и не заткнется, пока не победит», – возразил Тарик.

«Проблема Тарика в том, что он проецирует свои эмоции на других», – сказал ГИК-дрон.

«Народ, прекратите. Зря я спросила», – сказала Айрис и добавила смеющийся смайлик.

Я тоже был не в том настроении, чтобы слушать их перебранку. Мы повернули за угол, и там стоял колонист. У него не было сетевого идентификатора, но АдаКол2 назвала имя – Люци, а когда я попросил дополнительную информацию – гендерный ББ (какой-то непереводимый термин) и местоимения «он/его». Я задал этот вопрос, потому что люди стали бы донимать меня этим; мне же человеческий пол был совершенно безразличен.

«Здравствуйте. Спасибо за приглашение», – сказала Айрис.

Люци был мелким, как и все люди, примерно с Айрис ростом, с более бледной кожей, чем у нее, Ратти и Тарика. Его темные волосы были выбриты, с геометрическим узором из щетины. Из одежды на нем были свободные штаны и длинная рубашка, непохожая на те, что носили обитатели основной колонии. Но этой группе не нужно постоянно выходить на улицу в скафандрах, поэтому им не требовалась практичная одежда.

– А, добро пожаловать, – сказал он с нервным видом.