Коллаборационисты: мнимые и настоящие

Некоторые российские исследователи высказывают мнение, что речь на переговорах на самом деле не шла о подготовке Советского Союза и Германии к совместной войне против Великобритании. Советские представители якобы пошли на переговоры только для того, чтобы выявить все детали немецких планов. На это можно возразить очень кратко: для подобного «выявить» не ведутся месяцами переговоры на таком высоком политическом уровне.

9 января 1940 года Клейст отчитался об итогах переговоров перед руководителем абвера Канарисом. Тот выразил неудовольствие, что позиция советской стороны слишком неопределенная. А для успеха операций было нужно больше определенности. И Клейст опять поехал в Москву продолжать переговоры (Hauner M. India in Axis Strategy. Germany, Japan and Indian Nationalists in the Second World War. Stuttgart, 1980. Р. 164).

В феврале 1940 года переговоры продолжились. По немецким архивным документам видно, что переговоры на этот раз шли не с Молотовым, а с представителями советских спецслужб. В конце концов Советский Союз отверг план «Аманулла», но согласился участвовать в операции «Тибет» (Glasneck J., Kircheisen I. Turkei und Afghanistan — Brennpunkte der Orientpolitik im Zweiten Weltkrieg. Berlin, 1968. S. 216–217).

Однако немцев такой подход вовсе не устроил. И 5 марта 1940 года, после пяти месяцев непрерывных переговоров Шуленбург вновь встретился с Молотовым и заявил, что вопрос об Афганистане снимается с повестки дня. Якобы переговоры с СССР не были санкционированы Гитлером (Запись беседы наркома иностранных дел СССР В. Молотова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом // ДВП СССР. М., 1995. Т. XXIII. 1. C. 131).

Больше немцы этот вопрос перед советским руководством не поднимали. Однако операции не были отменены. Они были лишь отложены до лучших времен.

Полагаю, теперь читатель сможет нарисовать себе более или менее достоверную картину взаимоотношений Германии и СССР по вопросу совместных действий против Великобритании в Афганистане и Индии. Переговоры шли и при этом на достаточно высоком уровне. Немцы надеялись, что такое сотрудничество было в принципе возможно. А советские представители в чем-то были готовы поддержать Германию. А в чем-то полагали, что поддерживать не надо. Несомненно, что все эти переговоры шли с санкции Сталина. Однако советский лидер так и не смог окончательно определиться как с операциями «Аманулла» и «Тибет», так и с Субхасом Чандрой Босом. И немцы в конце концов окончательно убедились, что Сталин не готов на полномасштабное сотрудничество с державами «оси». А частичное сотрудничество, на которое соглашался Сталин, не устраивало уже Гитлера. Ему совсем не нужна была такая неопределенность у себя в тылу. И началась Великая Отечественная война.

Ко всему вышесказанному необходимо добавить еще один интересный штрих. Перенесемся в начало 1939 года. Тогда в Москве решался вопрос о заключении тройственного союза с Францией и Великобританией. Речь шла ни много ни мало о полноценном военном союзе, предполагавшем взаимную военную помощь. Такой союз явно был бы направлен против Германии. Дело дошло до того, что 17 апреля 1939 года Советский Союз обратился с официальным предложением к Франции и Великобритании о создании единого фронта взаимопомощи. Это обращение не было опубликовано. Но оно имело место. И что же? Великобритания и Франция его отвергли. Почему и отчего — это другой вопрос. Якобы того требовали интересы стран Восточной Европы. И англичанам не хотелось дразнить Гитлера. Но что после этого должен был делать Сталин? Сидеть и ждать своей судьбы? Следует ли удивляться, что в такой ситуации он санкционировал переговоры с другой стороной, с Германией, по поводу совместных действий против Великобритании в Индии? И следует ли удивляться, что СССР после отказа Великобритании и Франции пошел на заключение пакта о ненападении с Германией?

Трудно сегодня утверждать, как далеко должен был пойти Сталин в сближении с Германией. Результат его политики шатаний и колебаний, а также попытки усидеть на двух стульях известен: Великая Отечественная война, уничтожение значительной части европейской части страны, гибель десятков миллионов советских людей, по сути, всего цвета нации. А что было бы, если бы СССР смог заключить оборонительный союз с Великобританией и Францией? Осмелился бы в такой ситуации Гитлер на войну на два фронта?

Напал бы на Польшу? Может быть, в таком случае Советскому Союзу пришлось бы уже в 1939, а не в 1941 году вступать в войну?