Колхоз. Назад в СССР 5

— Да ну конечно! — Вторая женщина, которая Машка, кивнула в сторону общежития. — Вон, на втором этаже Евгений живёт. По сейчас. Тамарка же его в итоге бросила. Как только дети немного подросли, школу закончили да уехали учиться, она и ушла. Да. Вторлй раз замуж вышла. А Евгения теперь нет. Есть Женька Помазок. Это его так мужики прозвали. Не знаю, почему. Он пьет последние пять лет беспробудно. Совсем превратился в алкаша. Ты с ним поговорить не сможешь, потому что он вообще редко бывает способен связно рассуждать. И главное, откуда денег-то берет, не понятно. Оно поди, каждый день водки купи, да закуски. Правда… Одно время, перед тем, как совсем уж запил, приймет на грудь, нарядится и рассказывает всем, что сейчас на вокзал поедет. В Москву ему надо. Мол, он про кое-кого кое-что знает. И ему за это купят квартиру прям в столице, работать устроят прям в Третьяковку. Понял? Белая горячка уже тогда у него, видать, была. И вроде даже ездил в Москву то…Не помнишь, Степановна?

— Не скажу точно. — Тетка задумчиво потерла подбородок, — Куда-то ездил. Неделю не было видно и слышно. А потом, как вернулся, как раз и начал пить каждый день. Главное, работает дворником где-то. Числится, так понимаю. Куда там работать, если каждый день не просыхает. А зарплату, видимо, получает исправно. Может, и помог кто-то на самом деле …

А вот это было уже интересно. Очень интересно. Получается, художник заявил, что будет кого-то неизвестного шантажировать. Как не назови, но шантаж это и есть. Метнулся в столицу, вернулся и теперь пять лет живет в состоянии нирваны. Где-то числится дворником, на работу не ходит, но бабки получает.

— Где, вы говирите, этот Евгений живет? — Поинтересовался я у обеих теток.

— Так на второй этаж иди. Комната, первая, налево от лестницы. Да ты поймёшь. Там дверь облезлая вся. — Ответила Степановна. — Ты только время зря потратишь. Он обычно в это время отсыпается перед новым заходом. Даже и говорить не станет.

— Ну… попробую все-таки. Спасибо вам, товарищи женщины. Вы оказали мне неоценимую помощь.

Я пожал обеим теткам руки, выражая крайнюю степень признательности, а потом двинулся к общежитию. Пора, наверное, познакомиться с родным отцом Жоржа Милославского. А то, что этот Евгений и есть наш кровный папаша, я ее сомневался вообще ни секунды.

Глава 18: О надёжных товарищах и брошенных женщинах

Значит, вот как началась эта часть муторной истории. Маман влюбилась. Принц оказался мудаком обыкновенным. Еще и женатым. Дядька влез. Что, в принципе, логично. Думаю, мне бы тоже не понравилось, если бы какой-то козел пендюрил мою сестру. Даже, кстати, если бы это реально происходило в настоящей жизни. Хоть она, сестра, и старше меня на приличное количество лет. Просто другой вопрос, что моя сестричка далеко не ангел. Ей положишь палец в рот, отхватит по самое плечо. Про остальные части тела я даже не говорю. И на такую сомнительную любовь она бы не повелась.

А Милославская…Ну, понять можно. Светланочка Сергеевна всегда разделяла себя и деревню. А тут такой сказочный долбодятел нарисовался. Говорит красиво. Картины рисует. Вот маман и понесло. Молодая была, глупая. Хотя… Сейчас вон по деревне тоже с кем-то прячется. Понять бы еще, с кем…

Но дело даже не в этом. Хрен с ним, связалась с придурком, забеременела. И тут у нас появился Аристарх. Вот именно он меня интересует сильно. Так понимаю, этот гребаный доброжелатель и подбил маман подставить дядьку. Два в одном. С одной стороны, возможного конкурента убрать, с другой — в той истории, которая на заводе приключилась, концы спрятать. Вопрос в другом. С хрена ли они вообще полезли, эти концы. Кто-то ведь сделал ошибку в чертежах и расчётах. Значит, если не случайность, то, выходит, реально сознательная диверсия.

Мутный тип, наш отец и благодетель. Снова в этом убеждаюсь. Очень мутный.

Я вошел в общагу, поднялся на второй этаж, как и говорили тетки. В коридорах было тихо. Народ, так понимаю, работает. Где-то раздавались приглушённые голоса и детский плач.

Остановился перед нужной мне дверью. Действительно, облезлая. Осторожно постучал. Тишина в ответ.

Я слегка толкнул створку и она медленно, со скрипом открылась.

В комнате стоял крепкий запах несвежих возлияний. Тошнотворная смесь старого перегара, алкоголя и грязи будто впиталась в воздух этого помещения. Намертво.

Я переступил порог и вошел внутрь.

Ну… Да… Кровать, накрытая старым, рваным одеялом. Стул. Шкаф, у которого одна дверца висела криво. Тумба с остатками еды, которая свалена в кучу на большой тарелке. Пустая бутылка. Класс.

На кровати, помимо одеяла, лежало тело. Это тело, уткнувшись лицом в подушку, такую же грязную, как все вокруг, широко раскинуло ноги, отчего одна конечность оказалась почти на полу.

— Эй! — Я подошел и потрепал хозяина комнаты за плечо.

Тело замычало и попробовало пхнуть меня ногой. За что тут же по этой ноге огребло пинка.

— Прием! Земля вызывает «Аполло». Просыпайся, Илья Муромец. Прошло тридцать три года. Пора вставать.