Колхоз – дело добровольное

Тихонько отодвигаюсь от возбужденного начальства, и быстро исчезаю за бараком – лучше обойти казарму вдоль реки, чем маячить перед глазами в столь неподходящий момент, вызывая ненужные ассоциации. Похоже, недооценил степень распространения информации через сарафанное радио. К гадалке не ходи, никакой укушенной девочки в помине нет, а наличествует эффект испорченного телефона. Узнаю свою лекцию в вольном пересказе – версия обновленная и дополненная.

– Братва, кто едет со мной на мытьё баранов? Требуется ещё семь человек, плюс я бригадиром, как человек, протолкнувший это дело.

Вопреки ожиданиям, ажиотажа не возникло. Лишь четверо, включая меня изъявили желание подзаработать.

– Ты же сам нас стращал ядовитыми гадами? – прояснили ситуацию воздержавшиеся.

Разъясняю, что самка каракурта опасна летом, и к концу сентября полностью вымирает, и опасаться нечего. Помогает слабо, народ до сих пор под впечатлением от лекции – явно перестарался с описанием ужасов и последствий. Приходится выкладывать главный козырь – рассказываю о том, что паук – любимое лакомство овец и баранов, поэтому рядом с отарой их никогда не бывает.

– Казахи юрты обкладывают овечьей шерстью чтобы отпугнуть черную вдову – самое верное средство.

Убедил, наконец. С трудом, но набрался полный состав бригады.

– Зеленый тебе этого не простит, – высказал общее мнение Виталик-гитарист.

Как Женя Зеленинов остался в школе после восьмого класса – загадка для всех, кроме директора школы и папаши будущего рецидивиста. Каким образом они договорились никто не знает, но отъявленный троечник и фактически сформировавшийся урка внезапно оказался в девятом классе, и тем же макаром перебрался в десятый. Скорее всего, чудо сие объяснялось литром армянского коньяка и горячим желанием папаши уберечь сына от зоны, что ему и удалось. Женя попал за решетку года на три позже, чем ему спланировала судьба изначально – только в 88-м.

Именно его бригаду мы обошли на повороте в погоне за денежной халтурой.

– Матрос ребенка не обидит, не трону Зеленку, если сам нарываться не станет, – подмигнул ошарашенному Виталику и занялся делом – составлением списка бригады.

– Экий, ты неугомонный, – отмахнулся как от репейника Петрович. – Какая срочность на ночь глядя – не видишь забот полон рот. На бараны заявка только в понедельник, так что готовься вместе со всеми завтра с утра в поле. Бумагу положи сюда и вали отсюда, пока занятие тебе не придумал.

Не велика беда – пару дней с ведром побегать, вспомнить молодость.

На входе в свою комнату столкнулся лицом к лицу со Светланой, посторонился, пропуская комсомольскую матрону, плывущую аки «Титаник», рассекая людей, словно льдины. Ничего не сказала, лишь подозрительно окинула взглядом – похоже, теперь как лицо неблагонадежное, поющее неопознанные песни под гитару, я под наблюдением.

– Акула зачем приплывала? – под смешки одноклассников, оценивших точность сравнения, интересуюсь у Дьякова, как самого опытного в дворцовых интригах и имеющего инсайд с противоположной стороны через своего отца.

– Проверяла репертуар для дискотеки. У них очередная компания, убирают все молодежные группы. Даже «Машину» не разрешили, но батя раньше предупредил – ухи открутит, если что.

– Сильно порезала?

– Светка, чтоль? Да ни фига. Она же в английском не рубит, в музыке зарубежной ни в зуб ногой, а нашего у меня ничего и не было.

В дверь заглядывает какой-то восьмиклассник, из молодых, не помню даже:

– Там всех зовут на костер.

Звучит приглашение несколько двусмысленно и зловеще, но ничего страшного или необычного. Стандартная практика: при открытии и закрытии лагеря положено жечь торжественный костер, а учитывая количество зрителей, то обычно это кострище, размером с новогоднюю ёлку на центрально площади города.

К сожалению, ни одно мероприятие в этом времени не проходит без обязательного торжественного митинга. Длительность прелюдии минимум тридцать минут, в среднем не меньше часа.

Для начала слово берет начальник лагеря Римма Львовна. Долго и нудно перечисляет названия съездов, пленумов, причем все они с номерами, решениями которых учителя руководствуются воплощая что-то там в жизнь. Узнал много нового. Выяснилось, что сейчас в школе идет некая реформа – в чем она заключается, так и не понял, а раскрыть суть этой загадочной реформы завуч не догадалась – наверное, и сама ещё не знает.

Также внезапно обнаружилось, что мы не просто околачиваем груши (зачеркнуто) работаем в колхозе, а ещё и выполняем важную правительственную «Продовольственную программу», принятую ещё при Брежневе. И в соответствии с ней, область должна, наконец, в этом году собрать долгожданный «миллион тонн овощей и бахчевых».