Колючка и богатырь

— Федь, да нет, все вроде, — отмахнулась Вика, — Гони тест!

— Нет, забыла, — упрямился Федор и улегся на спину, еще и руки на груди сложил, будто обидевшись.

— Ну, Фееедь!

— Пока не вспомнишь, не отдам, — заявил Федор и закинул руки за голову.

Виктория мысленно отвесила себе подзатыльник и перебралась на грудь мужа. Обхватила его руками за шею, прижалась к нему всем телом. В глаза заглянула. И проникновенно прошептала:

— Люблю тебя, мой синеглазый мальчик!

— А еще?

— Обожаю тебя, мой медноволосый богатырь, — заулыбалась Вика.

— А еще? — не смог больше сохранять серьезность богатырь.

— Просто прусь по тебе, мой сладкоголосый мачо, — томно промурлыкала Виктория Яковлевна, оставляя на груди мужа дорожку поцелуев.

— Держи, мамаша, — рассмеялся Федор, вынимая тест из кармана и обнимая любимую.

— Феденька… — прошептала Вика, глядя в глаза мужу.

— Угу, — широко улыбался Федор.

— Федька… — шептала Вика, зажмурившись и крепко-крепко обнимая мужа.

— И я тебя, Колючка моя, — шептал богатырь, — Вернее вас.

Положительный тест на беременность был благополучно позабыт, а молодые фактические и будущие родители жарко поздравляли друг друга с грядущим пополнением.

Спустя полгода

— Вы там надолго? — хохотнула Вика, глядя вниз на две абсолютно одинаковые рыжеволосые кудрявые макушки.

— Не мешай, женщина, мы налаживаем контакт! — строго отчитала первая макушка, и уже не так строго, — Верно, пап?

— Угу, дочур, — старался сильно не смеяться отец семейства, — дело г-г-говоришь.

— В угол поставлю! — пригрозила Вика, но девочка совершенно не испугалась, только крепче прижалась к животу девушки.

— Как думаешь, там девочка или мальчик? — тихо поинтересовалась Ева у отца, который точно так же, как и ребенок, прильнул щекой к животу жены.

— Мне кажется, девочка, — улыбался Федор, глядя на чудо-ребенка, а потом поднял взгляд на жену, — а ты, мамочка, что думаешь?

— А я думаю, что пора пить чай, — рассмеялась Вика и в подтверждение ее словам в животе малыш ощутимо толкнулся.

— Он тоже хочет чаю! — громогласно сообщила Ева родителям и помчалась на кухню, крикнув на ходу, — Зверюга, к ноге!

«Зверюга», радостно тявкая, выскочил из-под кроватки и, активно перебирая лапами, помчался за хозяйкой. Вернее, попытался помчаться, поскольку короткие лапки щенка пробуксовывали по паркету.

— Кто последний, тот вонючка! — уже с лестницы прокричала девочка и заливисто рассмеялась.

Вика с Федей переглянулись, выбирая, кому же быть «вонючкой» на этот раз.

— Аккуратней на лестнице, — попросил Федька, помогая своей Кнопке подняться с диванчика, на котором уютно устроилось все семейство часом ранее.

— Вонючка, вонючка, а папа у нас вонючка! — громко так, чтобы девочка услышала ее, пропела Вика, тщательно пытаясь подавить смех, но выходило плохо. Поскольку Федор погрозил ей пальцем, взглядом обещая расправу, как только уснет дочь.

Тем временем девочка уже хозяйничала на кухне. Открыв один из нижних шкафов, Ева вынула лакомство для щенка.

— Зверюга, голос! — скомандовала девочка, и щенок звонко залаял, за что и получил угощение.

Вика уже спустилась по лестнице и включила чайник. Ева помогала ей ставить чашки, блюдца и ложки на стол. К приходу «Главного вонючки» стол уже был накрыт, и девочки, сидя на своих местах, ждали, пока вскипит чайник.

— Пап, а почему ты так часто у нас «вонючка»? — поинтересовалась девочка, глядя на отца, подперев руками подбородок.

— Потому что мои принцессы по определению н-н-не могут быть в-в-вонючками, — улыбнулся Федька, разливая кипяток по чашкам.

Вика что-то хитро прошептала Еве на ушко и даже кивнула в подтверждение своих слов.

Девочка уивленно посмотрела на отца, потом перевела взгляд на маму.

— Правда? — недоверчиво спросила Ева, Вика только рассмеялась.

— О чем секретничаете? — полюбопытствовал Федор, добавляя в детскую кружку изрядное количество молока и пробуя поучившийся напиток.

— Мама говорит, что ты остаешься «вонючкой», потому что стареешь, не успеваешь ее догнать, — округлив глаза, поведала Ева страшную новость, — мама сказала, что нашла у тебя седой волос.

— Ох и допрыгается твоя мама, — хмыкнул Федя, подмигнув жене.

Девочка, переключив внимание на щенка кавказской овчарки, позабыла о седых волосах отца. И с громким криком «Зверюга, нельзя!» принялась отбирать у пса свой тапок. А Федя сел около жены, погладил ее по пояснице, отчего Вика облегченно выдохнула и благодарно улыбнулась.

— Значит, старею? — переспросил Федька.

— Угу, еще пару лет и будешь песком в гололед посыпать нашу подъездную дорожку, — предположила Виктория Яковлевна.

— Негодница, — мягко пожурил Федька жену, отпивая чай из своей кружки.

Ева отобрала тапок у щенка и, вынув еще одну галету, скомандовала:

— Зверюга, лежать!

Зверюга лежать не хотел, Зверюга хотел прыгать и грызть тапок. Но девочка была упряма и заставила таки пса выполнить команду, а потом угостила и, подумав, наградила еще и тапком, тем более тот был уже безвозвратно испорчен.

Спустя полгода…. с хвостиком…

— А Глаша что-то жует! — громогласно заверещала Ева, глядя на крошечную малышку в колыбельке.