Колибри

Я кивнула и продолжила поглощать свой кофе. Когда Саша вызывал такси, я снова залюбовалась звучанием его голоса, произносящего удивительный французский язык. Допив латте, я спрыгнула со стола, и пошла в прихожую. Взяв свою сумочку, я проверила мобильник.

Ни одного звонка. Странно, но облегчения это не вызвало.

Стоя возле большой двери, я скользнула босыми ногами в чьи–то сапоги на плоской подошве. Саша стоял позади меня, непривычно переминаясь с ноги на ногу. Я повернулась к нему лицом, слегка коснулась губами его щёки и отодвинулась.

– Ну, пока, – выдавил из себя он, отводя глаза в сторону.

– Ну, пока, – отозвалась тихим эхом я.

***

Когда я бесшумно вошла в свой номер Swiss Luxury Apartments, Никита спал. Сняв с себя одежду, я забралась под одеяло. Положив голову на подушку, я посмотрела на своё отражение в зеркале туалетного столика, стоящего напротив.

– Кто ты? – мысленно спросила у меня блондинка.

– Не знаю, – ответила ей я.

ГЛАВА 34

В конце отпуска, я чувствовала себя так, как будто сижу на бочке с порохом, и она вот–вот рванёт подо мной. Я вздрагивала от каждого шороха, звонка телефона, сигнала автомобильного клаксона на улице и от прикосновений Никиты. Даже стены в гостиничном номере с шипением твердили: «Изменщица». Слава Богу, что у мужа был перерыв в тренировках перед игрой, иначе я начала бы рвать на себе волосы, пытаясь заглушить этот мерзкий шёпот.

Мы поездили вдоль Женевского озера, посетили Шильон и знаменитый фонтан. Пока парни восхищались достопримечательностями, яхтами и помещениями старинного средневекового замка, я повсюду искала невидимую точку, которая обычно помогала мне сосредоточиться и думать. Точку я так и не нашла, поэтому в моей голове гулял настоящий хоровод мыслей.

Саша не появлялся. Я не видела его с того момента, как попрощалась с ним утром. Он сдержал обещание.

Хуже всего было то, что Никита ничего не заметил. На следующий день, он спросил меня, как прошёл девичник, и в ответ на моё натянутое: «Супер», принёс мне стакан воды и две таблетки аспирина. Он даже не заметил, что моё лавандовое платье испарилось из номера. Когда я сидела в ресторане с цепочками на открытой спине, и отмечала с друзьями Никиты их победу над швейцарцами, я почувствовала себя призраком. В буквальном смысле. Они громко гоготали, шутили, обсуждали детали хоккейного матча, а я не смогла уловить ни одного слова. Вокруг меня просто стоял гул, их рты открывались и закрывались. Я переводила глаза с одного лица на другое, в надежде хоть что–то понять. Но так ничего и не поняла.

Поднявшись из–за стола, я направилась к выходу из ресторана. Никита окликнул меня:

– Алиса! Ты куда?

Я повернула голову и попыталась изобразить улыбку. По моим ощущениям, вышло паршиво.

– Вернусь в гостиницу. Я устала.

– Хорошо, – ответил он, а потом просто переключил своё внимание на собравшихся за столом.

Вот так легко и непринуждённо, словно я невидимка.

Я как будто получила удар ногой в живот, и из меня со свистом вырвался воздух. Внезапно я осознала всю фальшь своего брака, этих отношений и вообще всей моей теперешней жизни.

Дойдя в слезах до гостиницы, я поднялась в номер и скинула с себя ненавистное мне платье. Взяв тонкую трикотажную ткань в руку, я посмотрела на неё, а потом подошла к мусорному ведру на крошечной нетронутой кухне и бросила платье туда. Оно скрылось в чёрном пластиковом мешке. Туда же полетели туфли на шпильке, кружевное бельё, узкие джинсы и шёлковая блузка ненавистного мне, но любимого Никитой, красного цвета. Выбросив эти вещи, я прошла в ванную и посмотрела на своё отражение. Умывшись, и смыв с себя косметику, я упёрлась руками в мраморную раковину. Взглянув на обручальное кольцо, я стянула его с пальца и положила рядом с краном. Когда я надела свои любимые свободные джинсы и длинный бесформенный свитер, я взяла телефон с маленькими наушниками, и снова спустилась вниз.

Шагнув в стареньких кедах на тротуар, я пошла по узким улочкам, выходя к озеру. Вставив наушники, я открыла папку, которую держала под паролем всё это время, и включила музыку.

Не пытайся оправдать, не выйдет

Только хуже станет, навсегда останется

Любить пытаешься, только уже поздно

Стало всё серьёзным, и возможно навсегда

 

Меня встретили переливающиеся огни вдоль береговой линии, уличные кафе, закрытые в это время года, яхты и причалы. Выйдя на один из них, я подошла к самому краю и села на холодные доски. Подобрав ноги, я обхватила колени руками и уставилась на воду. Она лежала ровной гладью, отражая электрический свет и звёздное небо.

Когда–нибудь наступит день

И мне найдутся твои грустные глаза

Среди толпы идущих лиц

Чужая стала для самой себя